Стратегии выдающихся личностей

Конкуренция, желание выделиться стимулировали постоянный поиск новых форм самовыражения. В условиях состязания люди действовали непрерывно, совершая ошибки и падая. Но всякий раз они поднимались, глядя исключительно в будущее и веря в победу. Важно подчеркнуть, что сила конструктивного творческого ристалища в том, что его участники ведут поиск усовершенствования своих качеств, направляют усилия на создание новых дивных образов. И никогда не опускаются до зоологического кусания конкурента, попыток унизить его или оговорить его работу. В этом принципиальная позиция созидателей.

О творческом споре Леонардо да Винчи и Микеланджело ходили легенды. Но именно искры этого дискурса породили самые восхитительные шедевры эпохи Возрождения. Именно состязание за умы современников заставляло каждого из них действовать активнее, думать над созданием новых, еще более ярких шедевров. Карл Юнг, борясь с ореолом своего бывшего учителя Зигмунда Фрейда, создал новую ветвь учения. Вследствие этой конкуренции свет увидели архетипы, учение о психологических типах, появление таких привычных для ХХI века понятий, как «интроверсия» и «экстраверсия». Огюст Роден, бросая откровенный вызов известным ваятелям своего времени, сознательно создавал скандальные ваяния для того, чтобы обратить на себя их внимание. Без них он не прошел бы путь до таких заказов, как «Врата Ада» или «Граждане города Кале». Пабло Пикассо постоянно искал новые формы и направления в живописи, занимался развитием альтернативных направлений в искусстве, например использовал современные материалы, металлические конструкции, создавал гончарные изделия. Коко Шанель шла к придумыванию серии новинок и направлений в моде, которые вошли в историю, – это те же акты воли, подстегнутые духом соревнования с конкурентами. Николай и Елена Рерихи являли собой беспримерный образ семьи-миссии, ставшей символом не только любви, но и влияния на человечество, и это также акт воли двух людей, избравших такую форму общения с миром.

Жизнь на грани – ключевое проявление воли

То, что можно определить как «жизнь на грани», является такой формой отрешения и преданности идее, когда борьба за нее продолжается даже в самые критические для жизни мгновения. Человеческий дух, независимо от отношения мира к полученным результатам, достигает такого уровня деятельности, когда само его внешнее проявление уже может служить примером восхождения человека к грани, называемой величием. Этот героизм воли часто в коллективном сознании выдвигается в качестве самого крупного достижения – большего, чем непосредственный результат, который может оказаться малопонятен для недальновидного большинства.

Юлий Цезарь десять лет потратил на завоевание Галлии, где непрестанно рисковал жизнью ради усиления военной мощи. Часто он бросался в гущу борьбы, а в некоторых случаях лично спасал исход сражения, ибо производил на легионеров магическое воздействие. Но он мог погибнуть множество раз в любой момент. Так проявлялась его форма сосредоточенной воли, которая может оказаться непостижимой для человека успокоенного. Буйный дух Цезаря, жаждущий славы немеркнущей и признания божественного, действовал всегда, на любом отрезке его беспокойной жизни. То же можно сказать и об Александре Македонском, который лично участвовал почти во всех сражениях для поднятия духа воинов.

Но еще более отличались активной деятельностью великие творцы, которые служат потомкам неизменным примером всепроникающей воли. Фридрих Ницше, Ван Гог, Людвиг ван Бетховен – жили на грани умственного расстройства в результате постоянного психического напряжения, истощения от работы и одиночества. И в значительной степени существующее ныне благоговейное отношение к полотнам Ван Гога является отражением вложенной в работу энергии, очевидных актов самобичевания, колоссального душевного напряжения, а вовсе не проявленного художественного мастерства.

Когда в 80-летнем возрасте у Иоганна Вольфганга Гете начались обильные кровотечения, он «потерял шесть фунтов крови», окружающие стали даже опасаться смертельного исхода, и речь вовсе не шла о работе. Но воля поэта настолько аккумулировала его силы, что, лежа в постели, он не останавливался, не прерывал работы над второй частью «Фауста» даже на один день. Поистине этот воин пера подтвердил преданность однажды написанным своей рукой словам: «Все преходяще, есть только Символ» (Alles Vergaengliche, ist nur ein Gleichniss). И даже за пять дней до смерти этот неудовлетворенный собой, неугомонный человек писал проникновенные слова в одном из последних писем: «Я чувствую насущную нужду совершенствовать в себе и по возможности концентрировать все то, что во мне еще сохранилось».