Стражи Сердца. Единственная для пустынников (СИ)

Сильное тело пустынника затряслось, напрягая все мышцы, и я даже в полумраке смогла разглядеть их четкий, словно выбитый в камне рельеф. Затихнув, он пошатнулся, слегка потеряв концентрацию, чем удивил меня еще сильнее.

— Любимая…

Вот… Они оба меня так назвали, за одну ночь перевернув мои представления о мире, о нашей сделке и самой себе. Все изменилось так резко, что, не успев привыкнуть, я едва не потеряла сознание, на секунду ослепнув и лишившись слуха.

— Ты должна кончить, кадын.

Не покинув лона, Корвус вновь задвигался, шершавыми подушечками пальцев играя со взволнованным узелком, рассыпавшим молнии у меня под кожей.

Немного грубая ласка, это диковатое обращение и пронизывающий взгляд — рецепт моего удовольствия. Стопроцентный, подтверждающий свою эффективность вновь и вновь. И который пустынники, казалось, вызубрили до оскомины.

— Вот так, — убедившись, что я вновь взлетала под облака, рассыпавшись на измятых простынях, прошептал Ворон. — Теперь я доволен. Спрашивай, я же вижу, что это уже в твоей голове.

Проигнорировав усмешку, я сглотнула сухой ком в горле, убедилась, что голос вернулся, набралась смелости и произнесла:

— Я хотела, чтобы и вам тоже было хорошо.

— Нам было, и даже больше, — собрав мое распластанное тело на руки, вернувшийся в кровать Тайпан осторожно переложил его вдоль постели. — Если ты про семя… Ты же о нем?

— Да.

— Мы не можем зачать детей вне брака, — шутливая улыбка подчеркнула его чувственный рот. — Такая у нас особенность.

— Значит…

— Значит, пока ты не решишься — близость с нами не понесет последствий. Ну, тех, что так боитесь вы, люди.

— А вы не люди? — вредно прищурившись, я почти сразу сдалась, широко зевнув.

— Отчасти, моя севгели, отчасти. А сейчас засыпай. Ты такая красивая, когда сытая.

— Я помятая, истисканная и мокрая, — вновь с претензией к самой себе прохрипела я осевшим голосом.

— Этим-то ты и красива, — присоединился к брату Корвус, накрывая меня тонким покрывалом. — Если мы видим тебя такой, значит, ты нам доверяешь. Ценнее только твое согласие, кадын.

— Спи, пустынница. Завтра нам вновь возвращаться на тракт.

«Не хочу-у-у…», — простонало сознание, пока я окончательно не провалилась в забытье.

Глава 57

— «Да»?

— Ивет, — мирно покачиваясь со мной в седле, ответил Корвус. — Дальше.

— «Нет»?

— Хайыр.

— А что значит «мухтешем гет»? — заглядывая себе через плечо, попыталась увидеть лицо пустынника, который неожиданно растянул губы в улыбке, явно посмеиваясь. — Ну? Что?

— «Великолепная задница», — пояснил он, уже откровенно смеясь. — Не удивлен, что ты спросила.

— Эй! Я ни словом не соврал!

Поравнявшись с нами, Тайпан притормозил коня под собой, заставляя жеребца идти медленнее.

— Только округляй звуки, принцесса. Давай еще раз.

— Мухтешем ге-ет, — стараясь звучать правильно, немного вытянула губы, почувствовав себя глупо, но красноволосый только одобрительно кивнул, подтверждая верное произношение. — У вас очень певучий язык, хоть и звучит временами резковато.

— Многим он кажется слишком сложным для понимания. Лирель?

— М-м?

— Скажи «бени хемен яла», — коварно прошептал Корвус, склонившись прямо к моему уху. — Я чертовски хочу услышать, как это звучит в твоем исполнении.

— Бени хемен яла?

Затылок обдало горячим дыханием, а руки на моей талии на мгновение сжались сильнее, словно Ворон едва удержался, чтобы не вдавить меня в собственную грудь.

— И что я только что сказала?

— То, что слышать должны только мы, — таинственно прищурившись, увернулся от ответа Тайпан. — Не повторяй это при ком-то, принцесса.

— Корвус?

— Ты сказала, — начал он, вновь понизив свой пронзительный голос до шепота, говоря мне прямо в ушко и вызывая тем самым трогательные, но опасливые мурашки, — «Вылижи меня сейчас же». Должен признаться, что слышать это от тебя сродни приказу, кадын. Сложно удержаться от соблазна.

— Так и знала, что в первую очередь вы научите меня пошлостям, — стараясь звучать в тон, ответила я. — Но я запомню и, возможно, воспользуюсь новыми знаниями.

— Проклятие, Лирель, звучит горячо, — не выдержав накалившегося воздуха, признался Тайпан, заметно сглотнув и заставив подскочить выдающийся кадык. — Я готов заниматься с тобой весь день, если ты обещаешь говорить это хотя бы раз за ночь.

Несколько секунд я осмысливала его слова, рассматривая играющее в алых прядях солнце. Светлая, с розоватым подтоном кожа отражала свет, окружая пустынника едва заметным мерцанием по всему силуэту. Такому красивому, что, будь я художником, обязательно изобразила бы это на холсте. Но, увы, не обладая талантом, мне оставалось только надеяться на память, которая сумеет сохранить этот образ.

— У тебя такое лицо… О чем задумалась? — ощутив мой внимательный взгляд, пустынник словно смутился, заставив меня дернуть бровями от удивления.

— Ты красивый. Я любуюсь.

— Рискуешь, принцесса, — усмехнулся Ворон, а вот Шаан, напротив, стал серьезным, уводя коня поводьями ближе.

— Иди сюда, — фыркнул он, выхватывая меня из седла под молчаливое одобрение брата, ловко убравшего руки. — Еще раз скажи. Мне в лицо.