Суд Рейнмена

– А здоровяк какой, – Павел потрепал кота по ушам. Джеймс вначале деликатно уклонился от незнакомой руки, потом обнюхал пальцы Павла с незнакомым запахом дорогого табака и такой же дорогой туалетной воды. – Вояка! Чем же вы его откормили?

– Он не капризный, ест всё. Хотя предпочитает «Фрискис», это для него лакомство. А съесть он может всё что угодно. Он уже всех дворовых котов построил, – Синдия рассмеялась. – Чужих котов гонит со двора, и даже собаки от него шарахаются. Он недавно одну сторожевую собаку за нос тяпнул.

– Так это его работа? – изумлённо выгнул брови Павел. – Зубы у него как у акулы. Охранник, помню, орал, что на таких котов и собак для охраны не надо. За что он так бедного пёсика?

– Не знаю, без меня случилось. Говорят, собака молодая, глупая, ещё не до конца обученная. Подбежала познакомиться или поиграть, а потом ей что-то в голову взбрело, зарычала на Джеймса. А он ей в ответ вцепился в нос. Охранникам его пришлось облить водой, чтобы он не загрыз собаку.

– Она теперь при виде любого кота за охранника прячется, – развеселился Павел. – Прикол какой, расскажу кому, не поверят!

Джеймс негромко мяукнул в ответ и вернулся под стул, откуда сразу раздались хруст и ворчание.

– Джеймс, зубы переломаешь! – прикрикнула Синдия. – садитесь, Павел. Хотите лимонада?

– Если вам не трудно.

– Какие трудности, – Синдия принесла из холодильника запотевшую бутылку «Фрустайла». Постепенно тишина, нарушаемая только хрустом и чавканьем из-под кресла стала неловкой, и Синдия поспешила её нарушить:

– Какой душный вечер! После дождя всегда так парит, как в Экваториальной Африке. Вы будете лимонад со льдом?

– С удовольствием. А знаете свежие новости с «Музона»? – оживился Павел.

– Я его почти не смотрю. А что за новости? Что-то связанное с Молотковым?

– Ага, относили по нему траур и объявили конкурс на вакансию ведущего «Попкорна». Основные требования: возраст до 30 лет, хорошее знание современной музыки и продвинутые вкусы. Такие кадры пробуются, что я чуть было не надумал тоже послать резюме, но понял, что конкурировать не смогу! Спасибо, – Павел взял у Синдии высокий стакан с лимонадом. – Не умею я на экране кривляться полуголым и поливать помоями хорошую музыку в угоду «продвинутым» придуркам.

– У вас злой язык, Павел. Вы могли бы работать обозревателем светской хроники.

– Увольте. Я не умею работать по заказу, хвалить или ругать тех, кого велят. Сам не знаю, почему я после школы поступил на факультет журналистики. Ни во время учёбы, ни после вручения дипломов я не пылал страстью к будущей специальности. Видно, ошибся выбором. Я это заподозрил ещё на втором курсе. Хорошо что хоть не успел приступить к работе.

– Хорошо что у вас прозрение произошло так своевременно. А то вместо классного автора детективов мы получили бы посредственного журналиста, ненавидящего свою работу.

Она говорит, что у него злой язык, а сама сейчас вон как припечатала.

Уж она-то не ошиблась в выборе будущей профессии. Но до чего же убойное сочетание: острый отточенный ум, острый язык, железная логика и внешность кинозвезды, не дешёвой красоточки, любимицы сексуально озабоченных тупиц, а идеальной настоящей красавицы. Она могла бы сыграть Снежную королеву, высокая, тонкая, с копной длинных мягких волос цвета чёрного шоколада, изящным овалом лица и чуть продолговатыми карими глазами с золотистыми искорками. Такие глаза по идее должны быть тёплыми, но у неё они выглядят прохладными, как подо льдом. Настоящая зимняя красавица, холодная, неприступная, безумно притягательная. Все предыдущие исполнительницы роли Снежной королевы, кроме разве что Бриджет Фонда из недавней британской экранизации и в подмётки не годятся этой стройной, волевой, умной и очаровательной русской американке. Синдия обладает именно таким характером и внешностью, какой, наверное, представлял себе свою героиню Андерсен: «Она была так прелестна, так нежна, вся из ослепительно белого льда, и всё же живая!.. она была так хороша! Более умного, прелестного лица он не мог себе представить. Теперь она не казалась ему ледяною… теперь она казалась ему совершенством!»

Когда Павел впервые читал эту сказку в шесть лет, он мысленно представлял себе всех её героев такими, какими они появлялись в его воображении, а не на аляповатых иллюстрациях. А потом он нарисовал собственный иллюстрации к сказке, и учитель кружка рисования отправил их на выставку детских рисунков, и Паша получил первый приз. Кая Павел изобразил похожим на себя, маленьким худеньким темноволосым мальчиком с огромными серыми глазами. А Снежная королева была очень похожа – теперь Павел это понял – на его соседку Соболевскую. Что это было, предчувствие за 19 лет до встречи? Павел не знал. Но он знал, что именно это сходство и приковало его взгляд на пляже к женщине в чёрном купальнике, а когда она подняла глаза и посмотрела на него снизу вверх своим сногсшибательным взглядом, Павел понял, что поиск завершён; он нашёл свою Снежную королеву, героиню легенды, а не актрису советской экранизации.