Судьба

– Ах да, печально известная Битва Исцеленных. Твой город разрушен, племя порабощено, но ты каким-то чудом привела всех из плена домой – лишь для того, чтобы твой народ изгнали… – Он указал на свои обвислые уши. – Я старик, но люблю сочные сплетни. Так вам и надо, за ваше высокомерие.

У женщины вспыхнули глаза.

– Неужели ты все еще держишь зло на мою семью?

– Я ведь был шаманом. Мы страшно злопамятны, – он усмехнулся. – Доля изгнанника ужасна, не так ли? Разлучиться со всеми, кого знал, плыть по течению, не имея ни прошлого, ни будущего… А ты теперь возглавляешь мятеж против шаманов.

– Неправда. Если кто-то и бунтует, я тут ни при чем.

– Такие слухи ходят в Травяном море. Ты, очевидно, пробудила дремлющее недовольство, – Субетей откинулся на спинку кресла. – Что заставило тебя проделать столь долгий путь, отверженное дитя Незры?

– Ты – хранитель легенд, – сказала Сальминдэ. – Говорят, ты знаешь все. Я страдаю от болезни, вызванной Зовом Хана, – ее голос зазвучал глухо и хрипло. – Тебе многое известно о Вечном Хане. Я ищу лекарство… что угодно, чтобы бороться с недугом.

– Позволь, я загляну тебе в рот, – Субетей крепко взял гостью за подбородок и повернул голову из стороны в сторону. – Часть души Хана внутри тебя гниет и отравляет твое тело. Ты продержалась пять лет. Это неслыханно. Ты уже должна быть мертва…

– Меня не интересует то, что должно быть. Меня интересует только то, что можно сделать. Как избавиться от болезни?

Субетей покачал головой.

– Прости, дочка. Единственное лекарство – отправиться в святилище Вечной топи в Шакре, взойти на смертный одр и исполнить долг Воли Хана, позволив разлагающемуся остатку его души влиться в Целое. Только так ты исцелишься. Ты умрешь.

– Так и так умирать! Предложи что-нибудь другое.

– Больше ничего. Тупик. Можешь принять неизбежное – или отказаться. Ты знала, что будет, когда принимала благословение Хана, – Субетей произнес это с неприкрытой насмешкой. – Что ж, ты прожила славную и благородную жизнь, Сальминдэ Бросок Гадюки. Лучше многих других. Твоя бессмертная душа стала ближе к просветлению. Довольствуйся этим и умри с честью.

Сальминдэ подалась вперед. В ее голосе вдруг зазвучала сила.

– Ну нет, я не желаю радовать шаманов. Мне нужно защищать свой народ!

Уже очень давно Субетею не приходилось заботиться о других. И это было странное ощущение, даже чуждое. Поскольку Сальминдэ приходилась племянницей человеку, обрекшему его на жизнь в грязной лачуге, Субетей не имел особого желания ей помогать. Но он тоже ненавидел шаманов Шакры – может, даже сильнее, чем она. В последний раз свести старые счеты – ценная возможность для старика.

Наконец Субетей сказал:

– У меня нет для тебя ответов, Сальминдэ, но я знаю одно место. Ничего не обещаю, но это твой единственный шанс.

– Что за место?

– Хурша, где родился Вечный Хан. Тамошние обитатели хорошо знакомы с духами, которыми одержимы наши ханы. Если кто-то и знает, как тебя очистить, то только они.

На лице Сальминдэ отразилось удивление.

– Одержимость. Очищение. Тебе не кажется, святой отшельник, что по отношению к божественному правителю это слишком резкие слова? Ты, видимо, совсем оторвался от своих корней.

– Я никогда и не утверждал, что меня понапрасну обвинили в ереси… – Субетей понурился. Бремя восьмидесяти лет вновь напомнило о себе. – Побудь шаманом с мое – сама начнешь понимать, что это за штуки. Мы готовим каждого, чтобы тот сыграл положенную роль, и погрязаем всё глубже. Я, как хранитель легенд, должен был записывать то, что касается Катуа, а потом передать знания преемнику… – старик отвел взгляд. – Но когда знаешь слишком много, начинаешь распознавать обман. Если и есть на свете место, где тебе скажут, как отсечь Волю Хана от собственной, то это Хурша на Солнце под Лагуной. Твой единственный шанс.

– Хурша, – повторила Сальминдэ. – Где это?

– На северо-восточной границе Травяного моря, на краю мира. От заставы Ёгуань три дня прямого пути. Советую тебе не медлить, Бросок Гадюки. Время истекает. И лучше оденься потеплее.

Сальминдэ встала и прижала к сердцу сжатый кулак.

– Благодарю тебя, мудрый хранитель. Твоя мудрость дарует понимание. – Она шагнула к двери и обернулась. – У него не было выбора. У моего дяди, когда он выносил тебе приговор. Шаманы требовали твою голову. Как вождь он сделал все возможное, чтобы ты сохранил ее на плечах. Изгнание спасло тебе жизнь. Если тебя это утешит, знай – он всегда считал, что с тобой поступили несправедливо.

Субетей покачал головой:

– Мне от этого не легче.

Юноша задержался на пороге, когда Сальминдэ вышла из хижины.

– А ты бы правда мог убить меня этим ножом?

Субетей закрыл глаза. Понадобилась пара мгновений, чтобы сосредоточиться; он давно не упражнялся. Но некоторые вещи не забываются. Бывший шаман, а ныне резчик вскинул руку. Нож на мгновение исчез – и тут же вернулся на место. Юноша вздрогнул и схватился за левую кисть. Кровь струйкой потекла из длинного пореза и закапала на пол.

Субетей с досадой взмахнул рукой:

– Я бы пожелал вам удачи, но, честно говоря, мне все равно. А теперь выметайся.