Суворов

Великий визирь пил кофий в Одое. Чашка выпала у него из рук при известии, что Суворов здесь и уже сражается. Накануне он поверил своему шпиону, будто русские по-прежнему в Пупесени. Приказав повесить несчастного шпиона, сведения которого оказались устарелыми благодаря быстроте суворовского марша, визирь выслал к Тыргу-Кукулую пятитысячный отряд под командованием разбитого под Фокшанами Османа-паши. Для скорости каждый спаг — конный ополченец — вез по одному янычару.

А. В. Суворов и принц Кобург после Фокшанской битвы.

Продолжая наступать, каре наткнулись перед Тыргу-Кукулуем на глубокую лощину. Первая линия замешкалась, приостановилась под сильным артиллерийским огнем. В рядах появился Суворов. В ответ на какую-то шутку полководца гренадеры-фанагорийцы вдруг громко расхохотались. Бывший неподалеку австрийский офицер был поражен их бесстрашием: «Они стоят, как стена, и все должно пасть перед ними».

Наконец пехота преодолела лощину, а кавалерия атаковала турок справа, обогнув овраг. Казаки и арнауты ворвались в лагерь. Турки, конные и пешие, еще пытались сбить правый фланг русских. Но каре дало крепкий отпор, а другое, под командованием самого генерал-аншефа, взяло атакующих во фланг, поражая их артиллерийским и ружейным огнем. Легкие войска, завладевшие лагерем, подкрепили удар. Турки отступили за Тыргу-Кукулуйский лес. Суворов их не преследовал: у него впереди были дела поважнее.

Подоспела подмога из главного лагеря — спаги с янычарами и «арапами» — маврами, которые спешились и тут же с бешенством кинулись на гренадер второй линии. Русский полководец немедля перестроил смоленское и ростовское каре для встречи турок «крестным» огнем и выдвинул из третьей линии часть кавалерии. Более часа длились непрерывные атаки. Турки, случалось, даже прорывались с ятаганами и кинжалами в каре, но гибли от штыков.

Австрийцы двинулись чуть позже русских и подошли к другому турецкому лагерю, который был расположен перед лесом Крынгу-Мейлор. Союзники образовали как бы прямой угол. В вершине угла находились лишь гусары Андрея Карачая. Подметив это, визирь решил оторвать русских от австрийцев. Он бросил от деревни Богсы двадцать тысяч конницы, устремившейся двумя потоками на смежные фланги Суворова и Кобурга. Страшный удар поколебал правое крыло австрийцев. Карачай семь раз устремлялся в атаку и семь раз был отбит. Русский полководец подкрепил его двумя батальонами. Лишь к полудню, обессилев, турки отхлынули к Крынгу-Мейлорскому лесу, где находилось уже пятнадцать тысяч янычар. Словно по согласию, бой на время прекратился. Пользуясь близостью колодцев, Суворов дал своим измученным войскам полчаса отдыха.

Он осмотрел местность. Теперь все укрепления между Тыргу- Кукулуем и Крынгу-Мейлорским лесом сделались уже бесполезными для неприятеля. Главные силы турок располагались по западной опушке Крынгу-Мейлорского леса, напротив австрийцев. Длинный неоконченный неприятельский ретраншемент был прикрыт с обоих флангов глубокими топкими оврагами, по которым протекали речки. Правда, между левым флангом и оврагом имелась удобная для движения полоса, но ее защищали сильные батареи, выдвинутые турками на пологую возвышенность деревни Богсы.

Суворов положил овладеть сперва Богсой, а затем атаковать крынгу- мейлорские позиции. В час дня войска двинулись: русские на левый турецкий фланг, австрийцы — на центр и правый фланг. Великий визирь, опасаясь полного поражения, собрал тысяч сорок конницы и, хоть сам и был болен, выехал впереди в коляске. Огромная масса турок обрушилась на австрийцев, окружив их левое крыло. Следуя совету Суворова, Кобург отбивался картечью в отражал атаки на штыках. Однако все новые полчища всадников теснили белые австрийские каре. Кобург посылал генерал- аншефу адъютанта за адъютантом, прося помощи.

—      Скажи, чтобы держались, — отвечал Суворов, — а бояться нечего, я все вижу!

Русский полководец еще ничем не мог помочь своему союзнику. Под сильным артиллерийским огнем он вел свои каре на Богсу, отражая наскоки конницы. Русская артиллерия действовала столь успешно, что заставляла турок два раза свозить орудия с позиций и наконец вовсе убрать их. Богса пала. Не останавливаясь, на полном марше Суворов перестроил своя порядки. Он развернул каре первой линии, в промежутки поместил кавалерию, а казаков и арнаутов расположил по флангам, присоединив слева и австрийских гусар. Не прекращая энергичного артиллерийского огня, он начал сближаться с австрийским корпусом, пока русский отряд не составил с ним одну, несколько вогнутую линию.