Свой — чужой

Я участвовал в оппозиционном движении по мере того, как оно зарождалось с 1991 года, после катастрофы было голое место, пустырь. И этот пустырь, это пепелище постепенно пополнялось различными людьми, движениями, тенденциями, левыми, правыми, центристами, космистами, фашистами, безумцами и их сподвижниками. К 4 октября в Доме Советов по существу вся реальная оппозиция так или иначе присутствовала, она вся собралась. Это было чудо, когда люди не сопоставимые: монархисты, мистики, священники и радикалы, анпиловцы под красными знаменами, — они все были в этой реторте, в этой каше.

А после 4 октября все стало расходиться, распадаться и уходить как бы в никуда. Был триумф оппозиции, была и трагедия оппозиции: все собрались вместе, все соединились, все проливали там кровь, все были готовы погибнуть, жертвовать собой, а после этого события все стали постепенно уходить друг от друга в совершенно разные стороны. Сейчас оппозиция действительно дефокусирована, она разлетается. И все усилия ее соединить в какой-то центр, в один-единственный клубок не кончаются ничем. Вы тоже участвуете в этой композиции, вы тоже пытаетесь соединить, консолидировать, собрать эти потенциалы. Вы тоже трагически, я чувствую, ощущаете невозможность этого, оцените ситуацию оппозиции: либо поставить на ней крест как на едином движении, либо есть какие-то рецепты подхода к этим сложнейшим сегодняшним группировкам в недрах оппозиции?

Александр Руцкой: Александр Андреевич, давайте начнем с того, что вы мою судьбу несколько преувеличили. У меня обычная судьба. Судьба человека.

Судьба благодарной становится тогда, когда человек свято соблюдает принципы чести, достоинства, веры.

Еще мальчишкой, в 16 лет, я пошел работать на завод, работал слесарем-механиком, слесарем-сборщиком. Потом — вечерняя школа, аэроклуб. В 19 лет — призыв в армию, присяга на верность служения Родине. Помню, как я, молодой, остриженный наголо солдат, в далеком сибирском гарнизоне Красноярского края, в городе Канске, клялся в верности своему Отечеству. С того времени верой-правдой и служу ему. Куда бы оно меня ни посылало, кем бы я ни был, я всегда честно и добросовестно относился к своим служебным обязанностям, о чем говорят и правительственные награды, и моя армейская карьера. Вместе с тем я не только служил Отечеству, но и жил с мыслью, не покидающей мое сознание: почему мы, русские, имея все: лес, металл, газ, нефть, уголь, золото, алмазы и не имея себе равных по ресурсам, научному, производственному, людскому потенциалу, — почему мы живем так убого, нище, постыдно?

Именно это и привело меня в политику. Мы с вами уже давно дружим, знаем друг друга почти десять лет. В принципе на ваших глазах я рос как офицер, генерал. У меня была блестящая карьера военного. Я получил три высших образования, закончил академию Генерального штаба с отличием. Герой Советского Союза, заместитель командующего ВВС 40-й армии, начальник центра боевого применения и переучивания летного состава ВВС СССР. Была перспектива расти и дальше. Но я ушел в политику, не думая о том, что у меня будет какая-то политическая карьера.

Я шел работать представителем народа, народным депутатом, с огромным желанием и непреодолимой нравственной потребностью заявить несогласие с тем, что происходит, с тем, как живет народ, сделать все возможное, чтобы граждане нашей страны, в том числе и солдат, прапорщик, офицер, жили достойно, чтобы армия была не изгоем общества, а гордостью нации.