Сын повелителя сирот

Когда допрашивавшие вернулись, Чон До успел дойти только до того момента, когда он впервые открыл контейнер с тигровым мясом на борту самолета. Один из них слушал iPod министра, а другой был явно чем-то расстроен. По какой-то причине Чон До вернулся опять к прежнему сценарию.

– На кровати лежала собака, – сказал он. – Нас заставили подстригать кусты, на сиденье были следы спермы.

– Уверен, что у тебя такого нет? – спросил один из них, указывая на iPod.

– Может, прячет? – предположил другой.

– Это так? Ты прячешь его?

– Машины были древними, – продолжал Чон До. – А пистолеты такими старыми, что из них опасно было стрелять.

Первоначальная версия никак не выходила у него из головы, и он испугался, а вдруг он случайно сказал, что телефон звонил четыре раза, а Сенатор произнес три слова. Но потом он вспомнил, что это телефон звонил три раза, а Сенатор произнес четыре слова. Потом Чон До постарался очистить мысли, потому что все это неверно, телефон молчал, американский президент ни разу не звонил.

– Эй, хватит, – остановил его один из допрашивавших. – Мы спросили старика, где его фотоаппарат, а он сказал, что не знает, о чем речь. У вас у всех одинаковые перчатки, сигареты и все остальное.

– Больше ничего нет, – ответил Чон До. – У вас все, что у меня было.

– Посмотрим, что скажет третий.

Они дали ему лист бумаги и ручку.

– Пора записать, – сказали они и снова вышли из ремонтного отсека.

Чон До взял ручку.

«За мной приехала машина», – написал он, но в ручке почти не осталось чернил. Он решил перейти к тому моменту, когда они уже прибыли в Техас. Он потряс ручкой и добавил: «И повезла меня в обувной магазин». Поняв, что сможет написать еще только одно предложение, он нацарапал, сильно надавливая: «Здесь и начались мои унижения».

Чон До поднял лист и прочитал эти два предложения. Доктор Сон говорил, что в Северной Корее важен не человек, а его история – тогда какая разница, что его история выдумка, что это лишь один из возможных вариантов развития событий?

В ангар вошел водитель одного из «воронков» и, подойдя к Чон До, спросил:

– Это тебя я везу?

– Куда? – похолодел Чон До.

Подошел допрашивавший.

– В чем дело? – обратился он к водителю.

– У меня фары сломаны, – ответил тот. – Нужно ехать прямо сейчас, а то я не доеду.

Допрашивавший обернулся к Чон До.

– Слушай, твой рассказ подтвердили, – произнес он. – Ты свободен.

Чон До поднял лист бумаги.

– Это все, что я смог написать, – показал он. – Чернила закончились.

– Главное, у тебя хоть что-то есть. Мы уже отправили твой рассказ. А это только твое личное заявление. Не знаю, зачем оно нужно, – сказал допрашивавший.

– Мне подписать?

– Не повредит, – согласился допрашивавший. – Да, пусть все будет официально. Вот, возьми мою ручку.

Он протянул Чон До ручку, которую доктору Сону подарил мэр Владивостока.

Ручка прекрасно писала – он не ставил свою подпись со времен языковой школы.

– Забирай его сейчас, – приказал допрашивавший водителю. – Иначе он проведет здесь весь день. Один старик там просил еще бумаги. – Он дал водителю упаковку сигарет «Американ Спирит» и спросил, забрал ли тот врачей.

– Да, они в грузовике, – ответил водитель.

Допрашивавший протянул Чон До его DVD с «Касабланкой», фотоаппарат и таблетки, а затем проводил его до двери.

– Они едут на восток, – объяснил он. – Ты прокатишься с ними. Эти врачи – помогают своей стране, они настоящие герои, поэтому столичные больницы ждут не дождутся их. Так что если им понадобится помощь, помоги, не хочу услышать потом, что ты поленился или думал только о себе, понял?

Чон До кивнул. На пороге он обернулся. Он не видел ни доктора Сона, ни министра в их ремонтных отсеках, но слышал голос доктора Сона – ясный и четкий.

– Это была удивительнейшая поездка, – говорил тот. – Второй такой не будет.

* * *

Девять часов в кузове «воронка». Дорога, изрезанная выбоинами и ухабами, чуть душу из него не вытрясла, машину так сильно бросало, что он уже не знал, где заканчивается его тело и начинается деревянная скамья. Когда он пытался пошевелиться, чтобы помочиться сквозь перекладины на грязную дорогу, мышцы не слушались. Копчик сначала онемел, потом его жгло, как огнем, а после этого он окоченел. Пыль забила кузов, камни и песок попадали внутрь, и жизнь превратилась в пытку. В кузове с ним находились еще двое. Они сидели, словно мертвые, с двух сторон большого белого контейнера, на них не было ни формы, ни опознавательных знаков. Из всех мерзких занятий на Земле, думал Чон До, у них самое отвратительное. Все же он решил заговорить с ними.

– Значит, вы врачи? – спросил он.

Грузовик наехал на камень. Крышка контейнера приподнялась и на пол плеснула розовая ледяная вода.

Чон До снова попробовал:

– Один парень в аэропорту сказал, что вы настоящие народные герои.