Сыщик Брок. Дилогия

Дочь принялась радостно тормошить и тискать отца. У сыщика сразу же заболела голова, и он вспомнил, что случилось с ним в лесу. Вспомнил и свою стройную теорию насчет газа и вызванную им галлюцинацию. Немного смущал тот факт, что она была чересчур последовательной и то, что он умудрился потерять сознание, находясь уже вне его. Но Брок не был уверен, что такого быть не может, а потому решил пока сии факты игнорировать. А вот Сашу игнорировать не получалось, равно как и разбуженную ею головную боль.

— У тебя от головы есть что-нибудь? — спросил сыщик, пытаясь увернуться от Сашиных объятий.

— У меня есть, — отозвался один из волосатых охотников. Сыщику показалось, что именно тот, кто треснул его кулаком по темени.

— Топор? — язвительно переспросил Брок.

— Нет. Булгул.

— А-а-ааа! Булгул? Как же, как же! — скривился в усмешке сыщик. — Самое, знаете ли, верное средство от головной боли. Вот, помнится, набулгулились мы как-то с друзьями…

— Папа! — тряхнула Саша отца. — Уурнаау не шутит. Булгул очень хорошее лекарство, — девушка закатила глаза и причмокнула. — Очччень!

— А-а, — махнул рукой Брок, вспомнив, что находится в бреду. — Ладно. Набульгулькайте пару капель… как вас?.. Урна.

— Уурнаау, — поправила Сашенька.

— Я так и сказал. Только без подвываний.

— Но его зовут именно с подвыванием. Правда, Уурнаау?

— Пусть зовет как удобно, — сказал волосатик и протянул сыщику глиняную чашку.

Брок поднес посудину к носу. Пахло приятно — хвоей и цветами. Сделал глоток. Показалось вкусно. Допил всё. И, хоть спирта в напитке он не почувствовал, в голове приятно зашумело, а боль мгновенно улетучилась. Захотелось поговорить.

— Ну, а вас как зовут, добрые люди? — саркастически выделив определение «добрые», посмотрел на других «охотников» Брок. Те поочередно представились:

— Миитлаау.

— Сааувоок.

— Ауутлуук.

— Замечательно! — хохотнул сыщик. — Чудесная компания! Урна, Метла и Совок. А вот вы, голубчик, — глянул Брок на того, кто назвался последним, — подкачали. Аутлук не из той темы маленько. Письма сюда вряд ли кто-то намылит. Хотя… в глюках всё возможно.

— В каких глюках, папа? — забеспокоилась Сашенька. — Голова еще не прошла? — Девушка с осуждением посмотрела на первого «охотника»: — Зачем ты его так сильно-то, Уурнаау?

Уурнаау замотал головой и виновато развел руки, а Брок встрепенулся:

— Ага! Ты с ними уже на «ты»? Вижу, день оказался не напрасной тратой макияжа.

— Фи, папа! — вспыхнула Сашенька. — Фи, фи, фи!

После каждого Сашиного «фи» Брок загибал пальцы.

— Четыре, — подытожил он. — А с этим, значит, на «вы»? — кивнул сыщик на мужика в сапогах и ветровке.

— Папа, ну он же старый! — возмущенно зашептала Саша. — Ему уже тридцать восемь, у него жена и ребенок.

— Зарплату и марку машины выяснить не успела? — съехидничал Брок. — А то ведь — подумаешь, жена!..

— Папа!.. — задрожали губы дочери. — Как ты можешь?.. Это ведь Константин Петрович, Костин папа…

— А-а! Пропажа нашлась, — сыщик подмигнул мужику. — Как оно? Может, бульгульнем по маленькой?

— Я не пью… — процедил Константин Петрович, покосившись на сына.

— Перестаньте, — отмахнулся Брок. — В глюке всё можно. Тем более, в моем. Угощаю!

— Папа!!! — Сашенька даже вскочила на ноги. — Опять ты про какие-то глюки! Объясни наконец, в чем дело?!

— Сядь, — потянул сыщик дочку за руку. Та послушно села рядом с отцом и потрогала ему лоб. Брок поморщился и отвел Сашину ладонь. — Послушай, но ведь это всё — бред. Мой бред. Мои глюки.

— Что именно бред? — нахмурилась девушка.

— Да всё! И это, — Брок обвел руками вокруг, только сейчас заметив, что находятся они в просторной пещере, — и эти, — он кивнул на сидящих возле костра людей, — и ты.

— А ты? — обиженно фыркнула Саша.

— Я — нет. Просто я валяюсь сейчас в отключке возле Сорокиной горки и смотрю этот глюк.

— Ах во-о-от оно в чем дело! — протянула Сашенька. — Теперь я всё поняла. Чудес не бывает, да, папочка? И ты придумал всему разумное объяснение?

— Именно так, — буркнул сыщик, которого неприятно покоробило то, что дочь сделала акцент на слове «разумное».

— Ах, так, да? — Саша поднялась и обошла костер, встав рядом с Уурнаау. — Говоришь, так? А вот так? — Девушка наклонилась и поцеловала длинноволосого красавца в губы. Тот вздрогнул от неожиданности, но быстро пришел в себя и обнял Сашеньку за талию.

— Э-э-эээ!!! — подскочил Брок. — Что вы себе позволяете?! И что ты себе позволяешь, Саша?!

— Так это же только глюк, — подняла на отца раскрасневшееся личико Сашенька. — Не обращай внимания, папа. — И она вновь склонилась к лицу Уурнаау.

— Хватит!!! — завопил сыщик. — Даже в бреду я не хочу смотреть на такое!

— И правда, Александра, — подал голос Константин Петрович, — не стоит. Тут ведь всё-таки дети… Мы-то не бредим.

Сашенька отпрянула от Уурнаау и закрыла лицо руками.

— Ой-ей-ей, — запричитала она. — Простите меня, Константин Петрович… Я совсем забыла… — Она разжала ладони, вскинула голову и сердито глянула на отца: — Это всё папочка виноват! Довел меня своими выдумками. Вот скажи теперь, папа, чего же ты дергаешься, если это всего лишь глюк?