Тайны Изнанки (СИ)

Второй вариант развития событий выглядел следующим образом. Появляясь в мире Улло, я узнавал от Проводника, что пора снаряжаться на фронт работ с Жилой. Чистился, брал с собой протянутую волшебную палочку, бутылку воды и шел на кольцевую транспортную развязку неподалеку, откуда меня и других инициированных, призванных наблюдать Жилу и фиксировать ее активность в изнаночных физических величинах, забирал многоместный карт — манёвренный транспорт соответствующий пониманию автобуса, только с более обтекаемой формой и сложной тягловой механикой, с одним входом-выходом и окном во всю длину салона по обе стороны. Только по пути до места выхода Жилы и обратно, глядя в окно карта, я мог наблюдать за жизнью столицы Амарада. Пытался успевать рассматривать каждый архитектурный элемент жилых домов и крупных многоэтажных площадок; смотрел вслед хорсам и трамваям; выглядывал вывески магазинов; впитывал краски аллей и парков, прогулочных проспектов и выставочных арен; наблюдал за магами. Обычный мир. Обычный город. Обычные люди. Вот только всё кругом затянуто в невидимые глазу волшебные ситцы. Всё здесь окутано магией.

Примерно за полкилометра от разбитого «исследовательского лагеря» карт останавливался, начиная испытывать на себе капризы Жилы. Инициированные вместе с дежурным, каждый раз сменным, Проводником кого-то из отправленных сюда магов-новичков покидали транспорт. В сопровождении чародея, ответственного за группу на всё время работы в лагере, выдвигались в сторону Жилы. Мне не терпелось посмотреть, как она выглядит, что представляет из себя этот волшебный элемент, из-за которого сотрясаются Изнанка и Континент. Ожидания не совпали с реальностью, чему сперва я был разочарован, но после обрадовался, что именно так, а не иначе существует Жила. В разломе твердой породы на глубине шестиэтажного дома периодически пучилась и медленно вздымалась, потом устало лопаясь и оседая, как самый ленивый пузырь, бурая густая жидкость. Вот он, вечный двигатель волшебства: какая-то лавообразная штуковина, как топливо питающая Континент, благодаря которой — и жизнь, и смерть. Если бы мне сказали, что я счастливо живу на Земле только потому, что под корой течет какая-то глазурь, благодаря которой мы ходим, плаваем, платим налоги и выигрываем чемпионаты, я бы у виска покрутил и порекомендовал наблюдаться у соответствующего специалиста по голове. Но Изнанка — особая вселенная, которую я еще не понял и вряд ли вообще пойму. Тут нормально, что существование зависит от текучей породы неизвестного, необъяснимого человеческим разумом происхождения (тут в дело вступает он — провиденческий высокий замысел, благодаря которому как раз и объясняется всё невозможное и сверхъестественное, в том числе видимая и реальная, но такая аномальная и странная, даже страшная, Жила).

В первый день без инструктажа о безопасности не обошлось: близко к разлому не подходить, при первых признаках плохого самочувствия покинуть место работы, следовать протокольной инструкции, не самовольничать, и прочая, и прочая. Казалось бы, после разъяснений — время задавать важные и нужные вопросы. Но мы, инициированные, молчали. Я стоял за всеми, чтобы не мозолить глаза своим высоким ростом и лишний раз не приковывать взоры новоявленных чародеев, несколько недель назад оказавшихся свидетелем моей растерянной бестолковости и испуга (да, до сих пор немного некомфортно, хотя уяснил давно, что любой на моем месте так же бы струхнул). Затем выдали защитные маски на случай внезапного заклинательного всполоха и осторожно навесили страховочные и защитные заклинания. Следующий час мы наблюдали и запоминали, что должны фиксировать и произносить при регистрации данных счетчиков, спущенных к Жиле и направленных в ее сторону. Наконец каждый разместился у выделенного ему аппарата и — занимался скучным и безынтересным делом. Между нами ходил Проводник, следил за правильностью исполнения требований, давал советы или делал замечания, справлялся о здоровье. (Улло, между прочим, ни разу не поехал с нашей группой.) Несколько часов спустя мы сдавали данные исследователям и скорее покидали место, возвращаясь в город тем же картом.