Читаем Тайны на крови. Триумф и трагедии Дома Романовых полностью

« 17-го июля. Четверг. В 11 час. приехали в Арзамас.

В шатре у платформы были встречены дворянством, земством, городами и крестьянами Нижегородской губернии. Сели в экипажи и отправились в путь по хорошей и пыльной дороге. Проезжали чрез большие села, крестьяне встречали снаружи, выстроенные вдоль дороги. Пили чай в палатке в 40 верстах от Арзамаса. На границе Тамбовской губернии опять большая встреча от всех сословий. Очень живописны были крестьянки в своих нарядах и мордовки также. В 6 час. въехали в Саровскую обитель. Ощущалось какое-то особое чувство при входе в Успенский собор и затем в церковь Св. Зосимы и Савватия, где мы удостоились приложиться к мощам святого отца Серафима. В 6½ час. вошли в наш дом. Мама живет напротив. Весь двор был наполнен огромной толпой богомольцев. Обедали в 8¼ у Мама всем семейством. Вечером исповедовались в келлии ( так в тексте. – В.Х. ) преподобного Серафима, внутри нового храма; у схимника Симеона, бывшего офицера. Потом повели туда Мама. Легли спать довольные и не усталые» [175] .

За этот же день сопоставим дневниковую запись великого князя Сергея Александровича, который отметил: « 17 июля. Саров. Монастырь . Жарким утром в 11 ч. прибыли в Арзамас – встреча нижегород[ского] дворянства. На лошадях 62 в[ерсты]. Пыль ужасающая. На полдороге чай в палатках в Саровском лесу. Встреча Тамб[овского] дворянства – масса крестьянок в живописных костюмах – мордовки etc. Митр[ополит] Антоний встречал – лития в соборе. Ходили потом в другую церковь прикладываться к мощам пр. Серафима. Мы живем в доме с Ники. После обеда жена, Ольга, Петя и я к источнику Препод[обного] пешком и искупались под струей – удивительное чувство!! Красота местности. Много было чудес эти дни! Господи, благослови. Аминь» [176] .

В воспоминаниях начальника канцелярии министра Императорского Двора, генерала А.А. Мосолова имеются подробные сведения о знаменательном событии:

«Канонизация Преподобного Серафима Саровского была назначена на середину июля 1903 года, и Их Величества решили к этому дню прибыть в Саров.

Из Петергофа Их Величества выехали в Царском поезде 15 июля и прибыли 17 июля утром на особо для них устроенную платформу близ города Арзамаса Нижегородской губернии. Там ждали Их экипажи, запряженные четверками, в которых мы и тронулись в путь…

По всей дороге и, особенно начиная от границы губернии, на десятки верст тянулись огромные вереницы народа. Говорили, что, помимо окрестных жителей, со всех концов России в Саров прибыло около 150 000 чел.

Прибытие в Саров было удивительно торжественно. Колокольный звон, множество духовенства, толпы народа около Государя… Вечерня… На другой день самый чин Прославления тянулся 4½ часа. Удивительно, что никто не жаловался на усталость, даже Императрица почти всю службу простояла, лишь изредка присаживаясь. Обносили раку с мощами уже канонизированного Преподобного Серафима три раза вокруг церкви. Государь не сменялся, остальные несли по очереди…» [177] .

Баронесса С.К. Буксгевден, которая сопровождала молодую государыню, писала в воспоминаниях: «Для императрицы это путешествие было чем-то вроде паломничества. Помимо того что религиозная служба необычайно вдохновляла ее, она также получила возможность пообщаться с теми простыми людьми, которых она так любила. В разговорах с крестьянами императрица никогда не выказывала робости. Она беседовала с ними на своем еще не очень совершенном русском языке, и те, встречая ее в непринужденной обстановке, платили ей ответной симпатией» [178] .

Продолжим знакомиться дальше с дневниковыми записями императора:

« 18-го июля. Пятница. Встали в 5½ и пошли к ранней обедне с Мама. Причастились Св. Христовых Тайн. Обедня окончилась в 9 час.

От 9 до 10½ час. осматривали церкви и спускались в пещеры под горою. В 11¼ пошли в Успенский собор к последней торжественной панихиде по старце Серафиме. Затем завтракали у Мама. В самый жар д. Сергей, Николаша, Петюша, Юрий и я отправились пешком в пустыньки вдоль Саровки.

Мама, Аликс и другие поехали в экипажах. Дорога, идущая лесом, замечательно красива. Вернулись домой пешком; народ был трогателен и держался в удивительном порядке. В 6½ началась всенощная. Во время крестного хода при изнесении мощей из церкви Св. Зосима и Савватия мы несли гроб на носилках. Впечатление было потрясающее: видеть, как народ и в особенности больные, калеки и несчастные относились к крестному ходу. Очень торжественная минута была, когда началось прославление и затем прикладывания к мощам.

Ушли из собора после этого, простояв три часа за всенощной.

Закусывали у Мама, думая идти вновь к концу службы, но народ, не дождавшись конца ее, ринулся в собор, так что пройти туда было уже невозможно. Просидели у Мама до 11 ч.» [179] .

Великий князь Сергей Александрович записал в тот день в дневнике:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное