Тайны погибших кораблей (От 'Императрицы Марии' до 'Курска')

- Это очень важная информация. Аварийные буи-поплавки носят на своем корпусе все подводные лодки мира. На буе обязательно должен быть бортовой номер лодки или ее название, обозначена государственная принадлежность. Номера на буе не обнаружили. Но ведь в разведку с документами не ходят. Поэтому те лодки, которые идут на выполнение рискованного задания, опознавательные таблички с аварийных буев снимают. Эти поднятые буи вполне могли выскочить из своих гнезд при сильном ударе.

- Получается, как если бы автомобиль покинул место аварии, оставив на нем номерные знаки. Разве нельзя найти?

- Во-первых, знаки стерты. Во-вторых, попробуйте докажите, что их не принесло в район инцидента морским течением. Вам скажут, буи были потеряны за сто миль отсюда в шторм...

- Ну, хорошо, если иностранная лодка так долбанула нашу, значит, сама она тоже здорово повреждена.

- Безусловно. И скрыть их невозможно. Но можно заявить о том, что деформация была получена в другом море при ударе о подводную скалу. Не пойман - не вор. Вот если бы мы обнаружили поврежденную иностранную субмарину на грунте неподалеку от "Курска", тогда иной разговор.

- Но почему она уцелела, хоть и едва уползла, а наша - нет?

- Вы когда-нибудь бились пасхальными яйцами? Если ударить оконечностью в бок, то обязательно проломишь скорлупу чужого яйца. Нечто подобное произошло и с лодками. Нос у подводных лодок имеет конструктивное усиление на случай плавания во льдах и прочих ситуаций. Борт менее прочнее, чем нос. Удар в борт "Курска" пришелся носовой оконечностью, да еще в самом опасном месте - на стыке двух отсеков, где проходит переборка (перегородка) между торпедным и жилым (он же центральный) отсеками. Важно заметить, что все предыдущие столкновения советско-российских лодок с американскими происходили именно так - таранный удар приходился в борт. Вот как на снимке, где изображена К-407 после встречи с "Грейлингом". Всегда таранили нас. Потому что наши командиры меньше всего стремились лихачить под водой, понимая, что за такие подныривания погоны снимут вместе с головой.

Замечу, что за всю историю подобных столкновений американская сторона ни разу не признала официально свое в них участие, несмотря ни на какие вмятины и даже куски металла, застрявшие в обшивке наших подлодок. На войне, в том числе и "холодной войне", не принято приносить извинения за причиненный противнику урон. Даже будучи уверенным в том, что после очередного тарана американская атомарина "Тотог" пустила ко дну советскую подводную лодку типа "Эхо", никаких соболезнований и извинений адмирал из Пентагона нам не принес.

- Когда и где это было?

- Это было на моей памяти в июне 1970 года в северной части Тихого океана, когда советская атомная подводная лодка под командованием капитана 1-го ранга Бориса Багдасаряна получила на развороте под водой мощный удар.

Характерна реакция Багдасаряна. Вот что он потом рассказывал: "Всплыли. Отдраили люк. Солнышко светит. Океан - что пруд: полный штиль, блестит как зеркало. Кругом никого и ничего. Мелькнула страшная мысль: "Потопил я брата-подводника".

Кто бы он ни был: свой или чужой, а осознавать это тяжко. Сообщили о происшествии по радио на берег. Тут акустики доложили о шуме винтов неопознанной подводной цели, которая уходила 15-узловой скоростью на юго-восток. Значит, остались живы. И нам настала пора двигаться. Приказал: "Оба малым вперед". Не тут-то было. Заклинило линию правого вала. Так на одном левом винте и добрались до базы".

Но подводники "Тотога" решили, однако, что их советский "брат-подводник" пошел ко дну. Акустики доложили командиру, что слышат за бортом шумы, "похожие на звуки лопающихся при поджаривании зерен кукурузы". Затем - тишина. Вывод о том, что советский атомоход затонул, подтвердили позже и сотрудники военно-морской разведки США. "Гринпис" внес "гибель" советской подводной лодки "Эхо-2" в список тайных ядерных катастроф. Вычеркнули лишь недавно, когда узнали, что Борис Суренович жив.

Между прочим, как сообщил контр-адмирал Валерий Алексин, бывший главный штурман ВМФ СССР И РФ, известный аналитик морских катастроф, "терзаемый муками совести командир "Тотог" коммандер (капитан 2-го ранга) Билл Балдерстон после возвращения в Пёрл-Харбор ушел в отставку, стал священником, а через семь лет сошел с ума и умер. Американцы не верили в благополучный исход этого столкновения для К-108, пока в 1992 году научного координатора международной организации "Гринпис" Джошуа Хэндлера, очень интересующегося аварийностью на нашем атомном флоте, не привели в Москве в гости к Борису Багдасаряну и не показали обломок американского перископа.

Много шума наделало и относительно недавнее столкновение у берегов Кольского полуострова американской атомной подводной лодки "Батон руж" с советской АПЛ типа "Сиерра", она же ныне "Кострома".