Там, где нас нет

– Где-то обронил. Наверное, когда перебирался через стену или удирал от Умницы. Если вдруг не заметила, день выдался беспокойный. Ну да ладно. Может, в здешней библиотеке тоже найдется экземпляр.

Вместо взъерошенной миссис Франкенштейн в библиотеке дежурила миссис Роквелл, супруга Винса Роквелла, учителя истории и тренера детской футбольной команды.

В воздухе не пахло горелой бумагой, а проходы между стеллажами были освещены гораздо лучше, чем на злосчастной Земле 1.13, но томик под названием «Бесконечное множество вселенных: параллельные миры и квантовая реальность» стоял на той же полке.

На сей раз отец с дочерью не стали брать книгу без спроса. Отнесли ее к столу библиотекарши, где папа показал свой читательский билет, и миссис Роквелл черкнула что-то в формуляре, не переставая щебетать о погоде и о тех глупостях, что в последнее время творятся в Сакраменто. Она обожала броские сережки, и сегодня в ушах у нее были яркие эмалированные попугайчики, да и в остальном библиотекарша выглядела как совершенно нормальный человек, смотреть приятно.

Двенадцатое апреля подходило к концу. Светило солнце, погода стояла прекрасная, и Эмити с папой снова были дома, в полной безопасности.

В тиши ночной явился гость

Он побывал во многих мирах и натворил немало глупостей. В детстве мать учила его поступать правильно, но он ослушался ее, хоть и с самыми благими намерениями. Его ошибка столь велика, что исправить ее попросту невозможно, но он надеется принести пусть немного, но пользы – то тут, то там – хотя бы для того, чтобы почтить память матери.

Теперь же, ранним утром одиннадцатого апреля, после посещения библиотек и сбора информации о Колтрейнах, гость отправляется в дубраву за переулком Тенистого Ущелья. До рассвета остается один час. Гость телепортируется из одного мира в другой, все время оказываясь на одной и той же полянке. Наконец вот оно – настоящее, в котором Джеффи Колтрейн расторгнул свой брак с Мишель, исчезнувшей семь лет назад. А вот и знакомая надувная палатка: стало быть, в этом мире, как и в некоторых других, Эдвин Харкенбах скрывается от демонических преследователей.

Костра не видно, но в воздухе стоит аромат крепкого кофе. Ближе к утру лунный свет становится дымчатым, словно где-то закипает огромный чан колдовского зелья. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, гость видит возле палатки портативную плитку на батарейках, сооруженную на скорую руку, – в некоторых вселенных Харкенбах изобрел это хитроумное устройство, чтобы обеспечить себя любимым напитком, не рискуя устроить лесной пожар.

Именно этого Харкенбаха и разыскивает гость. Он слышит, как в палатке насвистывают Семнадцатый фортепианный концерт Моцарта. Говорят, однажды в лавке птицелова Моцарт напел эту мелодию, а скворец просвистел ее, комично изменив трактовку, но ни в одном из миров Харкенбах не способен тягаться с тем скворцом.

Гостю неизвестно, вступал ли этот Харкенбах в контакт с Джеффри Колтрейном, но такое вполне вероятно. В мультиверсуме старик известен как человек общительный, хотя в некоторых мирах он озабочен нынешней ситуацией сильнее, чем в остальных. Если они с Колтрейном знакомы, предприятие гостя имеет все шансы на успех.

Гость – Эд Харкенбах из параллельного мира – мог бы вступить в сговор со здешней версией самого себя, чтобы удостовериться, что все пройдет как по маслу, но он не намерен этого делать. К сожалению, в некоторых мирах версии Эда лишились рассудка – из-за его ошибки и еще из-за того, что за ними охотятся агенты теневого государства. Гостю было бы весьма неприятно – и небезопасно – столкнуться с одной из своих безумных копий.

Не дожидаясь, пока здешний Харкенбах откинет клапан палатки и выйдет на поляну, гость удаляется в лес (он прекрасно знает эти места) и спускается вниз, к переулку Тенистого Ущелья. Уличных фонарей здесь нет, и время – последний час перед рассветом – играет ему на руку. Гость спокойно шагает мимо темных домов, разделенных широкими лужайками.

Колтрейны – ранние пташки – и отец, и дочь, и даже мышь, – поэтому в их бунгало уже горит свет, хотя вся остальная улица погружена во тьму.

Гость тихонько огибает угол дома и подходит к окну кухни. Отец с дочерью готовят завтрак.

Джеффри уже переоделся, но на Эмити по-прежнему пижама с Реактивным Енотом. Отец разбивает яйца в миску: очевидно, на завтрак будет омлет. Девочка готовит хлеб для тостов: срезает корки со своих ломтиков, а отцовские оставляет в первозданном виде.

В следующие несколько дней их жизнь переменится самым кардинальным образом. Гость бывал в жутких мирах, где повидал немало крови, трагедий и ужасов. Теперь же настало время все исправить, помочь этим невинным людям, изменить их жизнь раз и навсегда.

На горизонте вот-вот забрезжит свет, и начнется одиннадцатый день апреля.

Часть третья Надежды и тревоги

31