Танго sforzando

— Как-как листок чайного дерева попал в котел с кипятком? Прямо на ходу или во время стоянки? Это чрезвычайно важно, — Егор с невинным видом схватил бумажную салфетку с карандашом и сделал вид, что записывает.

Стеша холодно отозвалась:

— Это история умалчивает… Впечатляемый, не перебивайте, — она плеснула кипяток в заварник, тщательно ополоснула его, убедилась, что стенки стали горячими и вылила кипяток в раковину, толкнув при этом Егора бедром. — Так вот. Продолжаем разговор. Другой миф, более позднего происхождения, приписывает изобретение чая знаменитому буддистскому проповеднику, основателю чань-буддизма… — Стеша задумалась, вспоминая имя, — Бодхидхарме. По преданию, в 519 г. он предавался медитации…

Молодой человек вытянул шею:

— Чему-чему он предавался?

— Меди-та-ции, — Стеша насыпала в горячий чайник чёрные травяные хлопья, добавив к ним несколько цветков гвоздики и корицу на кончике ножа, добавила кипятка, слегка притопила прессом. — Во-от, и уснул он после этой самой медитации. Проснувшись, в гневе вырвал ресницы или даже отрезал себе веки, такое тоже, говорят, возможно, и бр-росил их на землю. На следующий день в этом месте выросли саженцы чайного дерева. Бодхидхарма попробовал отвар из листьев и обнаружил, что они прогоняют сон… Надо чайник нормальный взять, толстостенный, керамический. В этих новомодных прессах вкусно не заваришь.

Она взяла чистое полотенце и укутала в него чайник. С чувством исполненного долга повернулась к Егору.

Он наблюдал за ней внимательно. Без тени иронии. Чёртики в серых глазах смущенно попрятались. Стеша не отвела взгляд. Чуть закусила нижнюю губу, посмотрела искоса. Егор неловко откашлялся.

— Википедией ты владеешь на «отлично», — произнес он, наконец. Голос будто стал на несколько тонов ниже. Стеша усмехнулась:

— Так я — вообще отличница. Гордость института, друзей и родителей. Надежда всей современной, не побоюсь этого слова, юриспруденции, — она горела изнутри. Искрилась, словно бенгальский огонь. Впервые в жизни. Оказывается, она могла вот так, откровенно флиртовать, не лезть за словом в карман, очертя голову смеяться и смотреть в эти серые глаза, на дне которых отплясывали бесенята. Оказывается, рядом с дорогой из жёлтого кирпича существует мир.

Стеша смутилась ещё больше под его изучающим взглядом.

— Кстати, в Азии заварные чайники никогда не моют. Только ополаскивают водой. Тогда на стенках образуется специальный слой, танин. Тогда чай получается крепче, сохраняет все свои свойства.

— Серьезно?

Стеша кивнула. Сняв полотенце с чайника, опустила прессом раскрывшиеся листики, долила кипятка до самого верха.

— Позови Митю, всё готово.

Но Митя сделал вид, что уже уснул. Притворив за собой дверь, тихо включил телевизор и на приглашения не отзывался.

— Откуда у тебя столько информации о чае? Еще и с этой историей про танин? — они пили ароматный напиток, украдкой смотрели друг на друга.

Стеша улыбнулась:

— Это все мой дядя, он когда-то служил в Средней Азии. Вот, рассказывал байки. Сейчас под Иркутском живёт.

— А родители? — Егор сразу почувствовал, что ступил на опасную почву, девушка напряглась, пальцы вцепились к кружку до белизны костяшек.

— Отец — довольно крупный специалист в области гражданского права. Консультирует парламентские группы по вопросам законотворчества. Он классный. А мама очень красивая. Гораздо красивее меня, — девушка с грустью уставилась перед собой.

Егор многозначительно хмыкнул:

— Значит, когда ты станешь пожилая, умудренная годами дама, ты будешь точно такой: очень красивой и успешной. Есть такая примета. Мы, парни, даже приглядываемся к родительницам наших возлюбленных, чтобы понять, какими те станут после нескольких лет брака, — он задумчиво посмотрел на девушку. — Мы подспудно выбираем свои половинки, ориентируясь на имеющийся опыт. Парни выбирают жен, похожих на собственных матерей. Девчонки — мужей, похожих на своих отцов. Круговорот жизни.

Глава 8. Сама

13 апреля, 07–45

Санкт-Петербург

Стеша проснулась около восьми утра. За окном шелестели, разбивая холодные лужи, машины, вздыхала, просыпаясь, Нева, шуршала свинцовыми волнами по граниту, морщилась. Весеннее солнце, укрытое сумрачным туманом, сонно пялилось на прохожих, мутно отражалось в покрытых уличной пылью боках проезжавших авто.

Девушка прислушалась: в квартире было тихо.

Нацепив джинсы и оправив футболку, она выскользнула в коридор.

— Егор, Митя, вы дома? — бросила она в полумрак, вспоминая, что ещё вчера ребята предупреждали, что утром уйдут на занятия.

Дверь в опустевшие «хоромы царские» оказалась распахнута, а на тумбочке под зеркалом белел вырванный из блокнота листок, исписанный убористым мужским почерком. «Будем завтра после 16–00. Не скучай. Мой телефон на „пожарный“ случай 8–981-***-99–77. Егор».

И в углу нарисован цветочек, похожий на растрепанную ромашку. Рисовал старший лейтенант Данилов так себе.

Стеша усмехнулась, посмотрела в зеркало на свое отражение, пригладила тёмные волосы: новый день в новой жизни. Сегодня надо многое успеть.