Тарковские. Осколки зеркала

Жизнь меня к похоронам
Приучила понемногу.
Соблюдаем, слава Богу,
Очередность по годам.

Но ровесница моя,

Спутница моя былая,
Отошла, не соблюдая
Зыбких правил бытия.
Несколько никчемных роз
Я принес на отпеванье,
Ложное воспоминанье
Вместе с розами принес.

Будто мы невесть куда

Едем с нею на трамвае,
И нисходит дождевая
Радуга на провода.

И при желтых фонарях

В семицветном оперенье
Слезы счастья на мгновенье
Загорятся на глазах.

И щека еще влажна,

И рука еще прохладна,
И она еще так жадно
В жизнь и счастье влюблена.

В морге млечный свет лежит

На серебряном глазете,
И за эту смерть в ответе
Совесть плачет и дрожит.

Мария Сергеевна Петровых, ее дочь Ариша и мама вслед за папой уходили от могилы. Ариша сказала, что ей жаль Арсения. «А мне жалко Марию Ивановну, – ответила Мария Сергеевна, – она потеряла такого друга!»

Подарок от папы

Не так давно, сиротской осенью, на полупустой даче в Голицыне, где уже почти ничего не осталось от папы, – посланцы его вдовы вывезли все, что там было: папины картинки, глиняных украинских лошадок, стоявших на камине, его любимые чашки с розами и даже телескоп, – я получила от папы, «из-за гроба», бесценный подарок.

Среди случайно оставшихся книг на папиной полке я увидела тонкую книжку. На обложке было нарисовано распахнутое окно с синеющим за ним небом и белым по черному было написано: «Варлам Шаламов. Московские облака».

Ощутил в душе и теле
Первый раз за много лет
Тишину после метели,
Равномерный звездный свет.

Если б пожелали маги

До конца творить добро,
Принесли бы мне бумаги.
Спички. Свечку. И перо.

А я и не знала, что Шаламов писал стихи! Я читала его «Колымские рассказы» – сначала некоторые, в журнале, потом целиком всю книгу. Они меня потрясли. Наверное, их, как Библию, должен прочитать каждый из живущих…

О Шаламове мне было известно очень мало. Как он жил после возвращения? Как и где писал свои рассказы? Были ли у него близкие люди и почему он умер один, в «казенном доме»?

Когда я смотрела на его последнюю фотографию, в приюте, у тумбочки, с миской на коленях, я спрашивала себя: где же была я? Почему не пришла к нему, не наклонилась, чтобы помочь ему обуться, не подала ему попить в его смертный час? Как я могла спокойно жить, когда этот человек нуждался в помощи?

И вот теперь я держу в руках книгу его стихов. В коротенькой аннотации, конечно, ни слова о страшной судьбе Шаламова. А на титульном листе каким-то нетерпеливым, раскидистым, неустойчивым почерком с длинными хвостами у букв «т», «р», «у» сделана дарственная надпись:

Арсению Александровичу с глубоким уважением и симпатией – автор.

Москва, 10 сентября 1972 – В.Шаламов.

Еще в книгу вложена записка на листке в клеточку. Вот она:

Дорогой Арсений Александрович, «Московские облака» вышли в свет, и я шлю Вам сборник с величайшим удовольствием.

Ни авторских со склада, ни заказа с Лавки писателей я до сих пор не могу получить, но в магазинах сборник есть. Еще раз благодарю за рекомендацию в Союз писателей, за добрые советы, жму руку.

Москва. 10 сентября 1972. В.Шаламов.

Папа был знаком с Шаламовым и помог ему!

Вот такой подарок я получила в один темный осенний день девяностого года на холодной разоренной даче, бывшей когда-то папиным домом.

Неизданная книга Арсения Тарковского

Скучен вам, стихи мои, ящик, десять целых

Где лет вы тоскуете в тени за ключами…

Антиох Кантемир

(Эпиграф к тетради стихов А.Тарковского)