Театр мистерий в Греции. Трагедия

(из книги: J. Flaxman, T. Piroli, F. Howard, Compositions fr om the Tragedies of Aeschylus, 1831)

В этих двухстах стихах – попытка призвать на помощь Невидимые Силы и заручиться поддержкой «двойника», или «тени», Агамемнона. Также Орест обращается к оракулу Аполлона, и тот предрекает, что юноша отомстит за предшествующие смерти. Вновь звучит напоминание о том, что руки Власти запятнаны кровью и лишь среди гиперборейцевцарит безмятежное счастье. (Гиперборейцы – мифический народ, населяющий Туле, «Сухой остров», упомянутый Гомером; этот народ, согласно «Тайной Доктрине», – последний след Божественных Существ, первых жителей нашей планеты; он прекратит свое физическое или эфирное существование под слоем льда, который покрывает сейчас Северный полюс.)

В первом стасиме с новой силой утверждается мысль о том, что преступление порождает преступление.

Во втором эписодии Орест, сопровождаемый Пиладом, стучит в городские ворота. Появляются Клитемнестра и Электра. Орест выдает себя за чужеземца и рассказывает о своей мнимой смерти. Клитемнестра посылает Килиссу, кормилицу Ореста, сообщить известие Эгисфу. Хор просит ее позвать Эгисфа одного, без стражи, поскольку вид вооруженной свиты может напугать чужестранцев, а, онемев от страха, они не смогут поведать о случившемся. Килисса принимает совет, хотя ей он кажется не вполне разумным.

Орест, Электра и Пилад на могиле Агамемнона

(из книги: James Millingen, Peintures antiques de vases grecs,1817)

Во втором стасиме хор просит Зевса об осуществлении мести.

Третий эписодий открывается появлением Эгисфа, однако здесь следует пояснить, что мнения специалистов по поводу этой и предшествующей частей расходятся, поскольку подчас эти части довольно невнятны, а имеющиеся в нашем распоряжении варианты противоречат друг другу. Эгисф говорит, что принесенная гостями весть не из тех, что он желал бы получить; кажется, он предчувствует беду. Атмосфера накаляется. Эгисф проходит во дворец, он хочет сам расспросить пришельцев, и вскоре раздается жуткий предсмертный вопль. Хор отступает в сторону, а на сцене раб неистово колотит в двери гинекея* и зовет Клитемнестру, чтобы сообщить ей о гибели мужа. И добавляет: «Режут мертвецы живых» (пер. А. Пиотровского). Клитемнестра сразу понимает, что случилось, и просит топор, чтобы защититься от мести, но месть добирается до нее раньше, чем оружие, и царица молит Ореста сохранить ей жизнь и рвет на груди одежды.

Орест надвигается на нее с окровавленным мечом в руках и отвечает, что, если она так любила Эгисфа, пусть воссоединится с ним на смертном ложе.

Орест над трупами Эгисфа и Клитемнестры

(из книги: J. Flaxman, T. Piroli, F. Howard, Compositions fr om the Tragedies of Aeschylus, 1831)

Клитемнестра напоминает Оресту о «Собаках» (Эриниях), которые растерзают его, если он убьет мать. Она уверяет, что сама Судьба покарала Агамемнона, но в ответ слышит: «Судьба судила мне убить тебя… Себе сама убийца ты!.. А кровь отца? Простить тебя, – отмстит она». Орест в сомнениях опускает меч, но скоро вновь поднимает его и входит во дворец, увлекая за собой мать, чтобы предать ее смерти. «Убила, согрешила. Будь хоть грех, – убью!» (пер. А. Пиотровского).

Обвиняемый в матереубийстве Орест находится в смертельной опасности

(из книги: Francesco Inghirami, Pitture di vasi Etruschi, vol. I–IV, 1852)

В третьем стасиме хор славит торжество Справедливости и конец всех зол, терзавших дом Атридов.

Эринии, преследующие Ореста

(из книги: Sir William Hamilton, Collection of engravings fr om ancient vases,vol. I–IV, 1791)

В четвертом эписодии появляется Орест с ветвью в руках – символом просителя. Эта картина практически повторяет то, что мы видели во время убийства Агамемнона, поскольку в глубине сцены на земле видны два окровавленных тела – Клитемнестры и Эгисфа. Сбоку приближается взволнованный народ. Орест просит жителей Аргоса подтвердить его невиновность перед Отцом, уточняя при этом, что он имеет в виду не кровного отца, а Отца-Солнце. Но внезапно ему видятся Эринии, разыскивающие его. Хор отказывается верить в предсказания, на что Орест с грустью отвечает: «Врагини вам незримы; я же вижу их. Нельзя мне медлить! Гонятся! Бегу, бегу!» (пер. Вяч. Иванова). Он убегает, охваченный смертельным ужасом. В эксоде хор вопрошает, когда же стихнет неистовство Судьбы. Воцаряется молчание.

25. «Эвмениды*»

Это последняя часть трилогии; ее религиозное и философское содержание, как мы подозреваем, в дошедших до нас копиях претерпело значительные изменения. Некоторые оригинальные строфы даже могли быть заменены другими, гораздо более поздними, из лучших, конечно, побуждений, отнюдь не улучшивших содержание.