Тень за троном

Софья не зря трудилась эти несколько месяцев. Ульрика готова была под венец хоть сейчас.

Царевна кивнула и исчезла. А Алексей Алексеевич на глазах у всей столицы поцеловал в лоб свою невесту. Большего себе позволить не мог, да и не надо было.

Лицо Ульрики сияло такой любовью, такое доверие светилось в ее глазах – сейчас ее даже нос не портил. Именно в эту минуту Алексей принял решение не огорчать жену. Нельзя причинять боль тому, кто настолько беспомощен. Подло это.

Звенели колокола.

Впереди еще предстояли торжественные речи, на которых Ульрике, как будущей царице, надо было присутствовать рядом с Алексеем. На этом настояла Софья.

Хватит с них затворничества.

Подождите, придет время, еще и короновать цариц будем, и свою Шапку для них заведем. Пусть не Мономаха, но… Даешь публичность женщинам Руси? Хотя бы в небольших размерах.

* * *

Протокольная встреча отгремела, все разошлись по домам. И пришло время встречи настоящей. Бояре пируют, верные люди следят за ними, ибо на пиру можно многое о людях узнать, а Алексей, Иван и Софья уединились в кабинете. И только там позволили себе сбросить маски. Софья первая повисла на шее сразу у обоих, не зная, кого обнять сначала – брата или мужа. Оба родные и любимые.

– Вернулись!!! Господи, спасибо тебе!!!

И слезы закапали. Вернулись!!!

Живые, здоровые, вот они, стоят рядом, и можно до них дотронуться, живые!!! Все остальное – не важно!

Мужчины переглянулись с каким-то глубинным пониманием, мол, все равно – женщина, и наперебой кинулись утешать плачущую царевну. Но прошло минут десять, прежде чем Софья смогла нормально говорить. И тут же покаялась:

– Подвела я тебя, Алешенька.

– Катя?

Алексей Алексеевич знал единственную причину, по которой Софья могла считать себя виноватой. Сам он, кстати, сестру не ругал даже в мыслях.

Да, не уберегла. А как тут убережешь? Не она же англичанам яд в руки вкладывала, не она учила травить неугодных! Наоборот, оберегала родных что есть силы.

Сил не хватило?

Как это ни печально, но бывает, и Софья это понимала. Только вот виноватой себя чувствовать не переставала.

– Катя. Задурили девчонке голову, вот она и хотела замуж выйти за Петрушу Львова.

– Что за птица?

– Да так, среднего полета. Это все матвеевские последыши, чтоб ты знал. Щуку съели, да зубы остались, – Софья странно усмехнулась.

– И сейчас остались?

– Сейчас выбиты, да ведь время штука такая… Пройдет – новые щурята народятся.

– Вот и ладненько. Не будет щук – уху сварить не из чего будет, – здраво рассудил Алексей. – Что со Львовыми сейчас?

– Осваивают Сибирь. Кто жив остался.

– В Сибирь больше никого ссылать не будем.

Софья кивнула:

– Согласна. Финляндия, Рига, Ревель…

– Именно. Туда и поедут.

И не зря. Для шведов сейчас любой, кто русский, – враг. А любишь ты царя или нет – их вообще не интересует. Главное – русский. Там-то все бунтовщики мигом научатся родину любить.

– Не кори себя за Катю. Ведь не она целью была – ты. Сама чудом убереглась, – тихо произнес Ваня, обхватывая жену за плечи.

Софья откинула голову и улыбнулась. Вот ведь… В корень зрит муж любимый. Только правда от чувства вины не избавляет.

Не уберегла.

– А что у меня за невеста? – перевел разговор Алексей, видя, что на лице Софьи опять собираются облачка. – Ты с ней уже разговаривала, оценить успела – что она собой представляет?

– Очень порядочная девочка, даже удивительно, что принцесса, – Софья ехидно улыбнулась. – Я уж думала, таких сейчас не водится. Добрая, умненькая, но очень… тонкокожая. Так что поосторожнее с ней. Там, где я и головы не поверну, она долго от раны оправляться будет.

Алексей поморщился:

– Оранжерейный цветок?

– Да, можно и так сказать. Не обижай ее, ладно? Она этого не заслуживает.

– И не собирался.

– И цветник свой временно придержи. Пусть не пахнут слишком сильно… Ты понимаешь?

Алексей Алексеевич кивнул. И задал другой вопрос:

– Две свадьбы вместе? Не рано ли для китаянки?

Софья передернула плечами:

– Я бы и вообще ее домой отослала, но ведь не получится! Ты не представляешь, как эта зараза влезла Федьке в душу!

– Все так серьезно?

– Более чем… – Софья помолчала несколько минут и решилась: – Алеша, если бы случилось так, что ты… не вернулся… мне пришлось бы или срочно женить Федьку на другой, или травить его. Чтобы не допустить… этой к власти.

К чести Алексея, мысль, что Софье нужна власть и только, а У Шан она попросту приревновала к этой субстанции, он даже не отметал. Она просто не возникла. Сколько уж за эти годы он убеждался, что Соне власть нужна лишь как инструмент. На его благо, на благо Руси.

– М-да… Тогда зачем? Давай уберем ее по-тихому?

– Нет. Пусть выходит замуж. И пусть привязывает к себе Федора. Ты сможешь отправить его к финнам?

– Вполне. Более того, будем создавать там княжество Финское и Угорское, вот и пусть закладывает основы. Он юноша умный, хваткий. Справится – получит земли во владение…

Соня усмехнулась:

– Алешенька, ты гений. Отличное место! И У Шан с интригами не размахнуться, и держаться за Русь они зубами будут, а то Карл их слопает, и когда есть дело – дури места нет… Ты чудо, братик!

Алексей гордо улыбнулся: