Тени Лордэна

Если же он пришёл, чтобы получить что-то, то вот тебе мой совет: узнай, что ему нужно, и просто отдай ему это! Проглоти свою гордость, усмири глупое тщеславие и поступи самым мудрым образом. В противном случае, он станет убивать всех подряд, оставляя для вас изощрённые послания из трупов, зальёт улицы кровью, сделает детей сиротами, лишит стариков продолжения рода.

Попробуешь встать у него на пути — поплатишься жизнью. Сдайся… забудь о сопротивлении… тебе его не остановить…

Последние слова Хромос уже не слышал. Его разум перевернулся вверх дном, реальность с иллюзиями поменялись местами. В сознании явились кошмарные картины из вещего сна. Он видел красные огни, окутанные густым облаком дыма, слышал тихий, но отчётливый шёпот у самого уха и глухие вопли обитателей затонувшего в алых водах города.

— Что с тобой? — Хромос встрепенулся, почувствовав руку на своём плече. — Тебе сделалось дурно?

— Нет, всё в порядке, — слегка пыхтя, ответил капитан, поднимаясь с колен. — Спасибо вам за ваши рассказы, но теперь я должен идти.

Хромос направился к выходу, но внезапно Мотриас преградил ему путь.

— Капитан, я хочу, чтобы этот болт стал частью моей коллекции, и готов предложить тебе тысячу золотых крон за него.

— Этот болт является важной уликой, я не могу его вам продать, — Хромос попытался обойти старика, но тот вновь встал на его пути.

— Полторы тысячи!

— Я не могу…

— Две! — всё не унимался старик. — Не надо мне говорить, чего тебе можно, а чего нельзя. Я живу в этом городе гораздо дольше тебя, молокососа, и уж точно знаю, что здесь дозволено. Если у тебя есть друзья и деньги, то законы не имеют над тобой власти. У меня есть они оба!

— Деньги может у вас всё ещё и имеются, а вот насчёт друзей вы ошибаетесь, господин Алуэстро. Если бы вы чаще выходили из дома, то знали бы, что половина из них уже мертва, а вторая успела вас напрочь позабыть. А теперь пропустите меня!

Хромос отодвинул старика в сторону и пошёл вперёд, но не успел он взяться за дверную ручку, как за спиной раздались тяжёлые шаги. Ополоумевший старец, не желая мириться с отказом, схватил с ближайшей полки кинжал и в беспамятстве ринулся на капитана. Но сколь ни была сильна его злоба, его старое тело было слабо́. Капитан легко увернулся от его неуклюжего выпада и схватил безумца за руки. Мотриас вскрикнул от боли и выронил кинжал. Он посмотрел обидчику в глаза, и его тело мелко задрожало, на глазах выступили слёзы. Старик ослабел и повалился на пол, где свернулся калачиком и тихо заплакал, изредка издавая протяжные стоны. Хромос поднял глаза и увидел издевательскую ухмылку лича, обрадованного лицезрением человеческих страданий и пустого насилия.

Пробормотав проклятие, капитан развернулся и широкими шагами пошёл прочь по коридорам, желая покинуть этот дом как можно скорее. На пути он столкнулся с Арвисом, которого привлекли шум и крики. Хромос сказал ему поторопиться и помочь господину, пока тому не стало совсем худо. После он дошёл до парадных дверей и стремглав побежал через сад, пока, наконец, не вылетел на улицу. Только тут он перестал ощущать то потустороннее присутствие, что следовало за ним с той самой секунды, как он ступил за ограду поместья.

— Всё же девчонка была права, призраки тут есть…

За то время, что капитан провёл в особняке, солнце уже успело погрузиться за линию горизонта, и наступил поздний вечер. Пора было возвращаться в Крепость и пересказать Хейндиру всё то, что ему удалось разузнать.

Пройдя пару улиц и перекрёстков, Хромос вышел на Площадь Основателей. Он собирался быстро пройти сквозь неё, но весёлая музыка, что звучала посреди собравшейся толпы, заставила его изменить намерения. Капитан подошёл ближе и увидел труппу уличных артистов, облюбовавших основание монумента. Всего их было пятеро: двое музыкантов с размалёванными лицами и три танцовщицы эльфийки с яркими зелеными глазами. Они были одеты пёстрые и облегающие костюмы с подвязанными к рукавам и талии металлическими пластинками, звеневшими при каждом их движении. Они плясали с поразительной грацией и пластикой, а их очаровательные улыбки и лукавые взгляды заставляли присутствующих мужчин выворачивать карманы, бросая последние гроши в подставленный горшок.

Появление капитана городской стражи не осталось без внимания, и игравший на флейте парень пихнул товарища в бок и указал сторону солдата своим инструментом. Лютнист тут же прекратил играть старый мотив и завёл новый, более громкий и бойкий, а флейтист скорчил серьёзную рожу и лихо запел известную походную песню. Обворожительные эльфийки подошли ближе к Хромосу и стали исполнять умопомрачительные гимнастические трюки, то и дело бросая на него томные взгляды. Любой другой мужчина, глядя на их изящные тела, потерял бы голову от разбушевавшегося сладострастия, но, к своему собственному удивлению, капитан ощутил тоску и какое-то странное угрызение совести. Поэтому, когда одна из эльфиек поднесла ему горшок, вместо затёртых медяков он бросил в него дюжину серебряных монет и ушёл под благодарные возгласы девушек.