Тестостерон: гормон, который разделяет и властвует

Мюллеровы протоки (женская система) вырождаются, если получают от семенников гормональный сигнал в виде антимюллерова гормона. Вольфовы протоки (мужская система) вырождаются, если не получают от семенников другой сигнал – тестостерон. В отличие от мужской системы протоков, система женских протоков является стандартной: она развивается без какой-либо специфической гормональной стимуляции.

Дифференциация внутренней репродуктивной анатомии

Внутренняя анатомия – это, конечно, интересно, но еще больше меня поразило то, что наши внешние гениталии (все, что видно снаружи) возникают из одних и тех же эмбриональных структур. Пенис – это, по сути, огромный клитор, а мошонка и линия, проходящая по нижней стороне полового члена, по сути, представляют собой сросшиеся половые губы.

Эти ранние образования исходно скорее похожи на женские гениталии. Чтобы они приобрели мужскую форму, необходимо многое изменить. Когда я увидела это на схеме, мне все стало совершенно ясно (см. рис. «Дифференциация внешних половых органов»; надеюсь, что на вас он произведет не меньшее впечатление, чем в свое время на меня).

Дифференциация внешних половых органов

Гормоны вроде тестостерона подходят к своим рецепторам, как ключ к замку, и «открывают дверь» для всевозможных изменений. Если замок сломан, ключ бесполезен. И это похоже на то, что произошло с Дженни.

Примерно в этот момент, где-то на девятой неделе, Дженни стала развиваться иначе, чем Джеймс, наш типичный мужчина. У Джеймса половой бугорок и половые складки превратились в половой член и мошонку. Его вольфовы протоки (предшественники мужских внутренних протоков) развились, а мюллеровы протоки (предшественники женских внутренних протоков) выродились. Он шел по пути развития типичного мужчины. У Дженни же половой бугорок и складки остались почти такими же, только увеличились в размерах и в конечном итоге превратились в клитор и половые губы. (Хотя типичное развитие женских эмбрионов не требует половых гормонов, высокий уровень Т у плодов женского пола может, как я объясню в следующей главе, ему мешать.) Как и в случае Джеймса, мюллеровы протоки Дженни выродились, потому что получили от яичек сигнал в виде антимюллерова гормона, следовательно, ни фаллопиевы трубы, ни матка у нее не сформировались. Но ее вольфовы протоки тоже выродились, поэтому у нее не развились и семявыносящие протоки с семенными пузырьками. Ее влагалище, которое обычно соединяется с маткой, просто замкнулось (так называемое «слепое влагалище»).

Чем объясняются совершенно разные траектории развития, на которых оказались Джеймс и Дженни? Причина кроется в совсем крохотном различии в одном из множества генов Х-хромосомы, в опечатке в одной из трех миллиардов букв, то есть оснований ДНК Дженни.

Ключам нужны замки

Порой опечатки в рецепте не имеют большого значения. Предположим, вы впервые готовите печенье с шоколадной крошкой. Рецепт должен бы велеть класть два яйца, а указано в нем три. Печенье получится неплохим на вкус, но кулинарным шедевром не станет. Так и незначительная мутация в гене – белок все равно как-то будет работать, но не в полную силу.

Рецептор тестостерона в клетке – белковый замо́к, который открывается Т-ключом, – называется андрогенным рецептором. Как следует из названия, замок андрогенного рецептора можно открыть любым андрогенным ключом, из которых Т – основной. В гене андрогенного рецептора Дженни имелась крошечная ошибка, но последствия ее оказались более ощутимыми, чем от опечатки про три яйца. Она больше походила на указание добавить два стакана мути вместо двух стаканов муки. Мути в выпечке совсем не место. Если слепо следовать такой инструкции, результат ваших кулинарных опытов будет совсем не таким, как ожидалось.

Другие мутации в гене андрогенного рецептора в какой-то степени позволяют ему работать – примерно как опечатка про три яйца вместо двух. Подобные мутации вызывают синдром частичной нечувствительности к андрогенам (СЧНкА){83}, при котором способность рецептора связывать андрогены варьируется от крайне низкой до почти нормальной. Если мутация приводит лишь к незначительным изменениям в рецепторе, маскулинизирующее воздействие андрогенов почти полностью сохраняется и человек в целом развивается как обычный мужчина. На другом конце спектра мутация может полностью отключать андрогенный рецептор, и тогда развитие идет по пути Дженни. В ее случае мутация была полной. С андрогенным рецептором, который вообще не работает, организм не может услышать обычный клич высокого уровня T: «Эй! Развивайте мужские органы!»