The Fallout (ЛП)

Она не знает, сможет ли и дальше заниматься с ним сексом, если он переспит с Маргарет. При мысли о разрыве уколы ревности превращаются во что-то такое, от чего Гермиону начинает мутить. Но она действительно сомневается, что будет в состоянии смотреть на него по-прежнему, зная, что другая женщина видит его точно таким же. Эти мысли настолько злят и бесят Гермиону, что она становится непохожей на саму себя, — и это опасно. У неё есть один-единственный детский комплекс… вот и всё. Она просто не умеет делиться — вот в чём всё дело.

Но Малфой в курсе её ревности, потому что Гермиона даже не старается скрывать свои чувства. Она отрицательно реагирует на всё, что говорит или делает Маргарет, а Драко слишком часто ловит её сердитые взгляды. Но он молчал и никак на это не реагировал — только смотрел. До сегодняшнего утра.

У них вошло в привычку оставлять отметины — если без них никак не обойтись — только там, где их можно спрятать под одеждой. В появившемся у Малфоя на шее засосе Гермиона винит застлавшее глаза желание, и… ладно, вспышку собственничества. Красное пятно на коже Малфоя видно хорошо — она об этом позаботилась — выходя из ванны, он прижимает к нему пальцы. Драко смотрит на Гермиону, приподняв бровь, — позабытая рубашка свисает с его руки.

— Упс, — она надеется, что ей удастся обмануть Малфоя невинной улыбкой, но, судя по его ухмылке, — ничего не выходит.

У них в аптечке есть зелье, способное справиться с этой проблемой за две минуты, и Гермиона знает, что Малфою о нём известно. Он надевает рубашку, подходит к ней, хватает за руку и стягивает с кровати. Его ладони скользят по её волосам, он откидывает их в сторону, и она ждёт поцелуя, но губы Малфоя прижимаются к горлу.

Он сильно втягивает кожу, покусывает и посасывает, а Гермиона стонет в его плечо и мнёт в ладонях его рубашку. Закончив, Драко зализывает пострадавшее место языком, его губы чертят влажную дорожку до самого её уха.

— Варварский способ, Грейнджер.

День: 1450; Время: 10

Симус сердито косится, а Маргарет таращится на её шею. Драко же ухмыляется, заметив её румянец. Джастин слишком занят жалобами по поводу сгоревших блинчиков, чтобы обратить внимание хоть на что-то. Гермионе интересно, неужели это такая проверка? Должна ли она вынести из этого какой-нибудь урок? Но даже если это и так, она понятия не имеет, какой именно.

День: 1450; Время: 15

Мой дорогой сын. Гермиона моргает, перечитывает обращение и снова пялится на строчки. Смотрит на дату, отмечая, что письмо было написано месяц и три дня назад. Росчерковые завитушки, округлые буквы, женский почерк. Она едва не начинает читать, но резко опускает письмо на стопку бумаг, не позволяя возобладать своему любопытству.

Нарцисса, его мать. А Гермиона думала, она мертва.

— Ты можешь со мной трахаться, но это не даёт тебе права совать нос в мои личные вещи.

Чертыхаясь сквозь зубы, Гермиона прикрывает глаза. Судя по голосу, Малфой пребывает в ярости, и конечно же, он понимает, что именно она обнаружила, — в противном случае не завёлся бы так сильно. А если ещё принять во внимание его болезненное отношение к вопросам частной жизни… Но будь это простая пачка планов, он бы отреагировал спокойнее. Теперь же это брешь в доверии. Как долго он там стоял? Хотел выяснить, прочитает Гермиона или нет?

— Я искала планы, Драко. Клянусь, — Гермиона поворачивается, поднимая руки.

— И ты не могла подождать пять минут, пока я выйду из душа? — он стоит не шелохнувшись, да ещё успел прикрыть за собой дверь — и это не сулит ничего хорошего.

— Я действительно не думала, что это имеет значение.

— Не имеет значения? Войти в мою комнату и начать обыскивать мои вещи?

— Драко, это всего лишь стопка старых планов и чертежей!

— А новые документы, конечно же, лежат в самом низу, верно? — кричит он, от злости вена на виске наливается алым, а костяшки на стиснутых кулаках белеют.

— Я не знала! Сколько раз я была в твоей комнате и могла спокойно залезть в твои вещи, пока ты спал, принимал душ или был на операции? Но я никогда так не поступала! Я уважаю твою частную жизнь, и дело сейчас вовсе не в попытках что-то вынюхать! — Гермиона не может допустить, чтобы эта оплошность стала концом того доверия, что он ей оказал. Доверия, о котором она до настоящего момента и не подозревала.

Они через многое прошли, чтобы вывести отношения на этот уровень. Долгое, изматывающее противостояние, шаг вперёд — шаг назад, и Гермиона не может позволить, чтобы сейчас всё опять откатилось к самому началу. Она отказывается сдаваться из-за какой-то случайной находки.

— Чушь. Убирайся.

— Что.

— Убирайся.

— Драко, это не чушь, если ты задумаешься хотя бы на секунду…

— Я не собираюсь…

— Но я же никому не скажу! Разве я хоть что-то кому-то сболтнула…

— Истинная правда: ты никому ничего не расскажешь. Тебе больше не надо беспокоиться по поводу своей некомпетентности в бою, Грейнджер. Я тебя сам убью.