The Sassoons: The Great Global Merchants and the Making of an Empire

За наши заслуги перед кабинетом министров и наличные деньги перед нашими королями...

Сэр Филипп всегда был двойным событием,

Багдадский банкир, йомен из Кента.

Но теперь он появляется сразу в четырех частях,

В качестве лакея, помещика, дипломата, тупицы.

Филип провел большую часть времени в коалиционном правительстве Ллойд Джорджа, пытаясь получить министерскую должность, и в конце концов был вознагражден за это последующим премьер-министром Стэнли Болдуином, который назначил его заместителем государственного секретаря по воздушным делам после всеобщих выборов 1924 года. Он занимал этот пост в общей сложности одиннадцать лет, с 1924 по 1929 год и снова с 1931 по 1937 год. Он был в восторге, справедливо полагая, что полеты будут процветать, а воздушная мощь приобретать все большее значение. Ему нравился его начальник, сэр Сэмюэл Хоар, а поскольку Филипп знал всех руководителей министерства авиации по своей военной службе, он чувствовал себя комфортно, выполняя свои обязанности. " Принц Уэльский позвонил мне и сказал, что выпьет коктейль в честь назначения".

Филип написал книгу, подводящую итог его первому периоду работы в правительстве, под названием "Третий маршрут", о воздушных путешествиях в целом и о своих собственных поездках по миру в качестве заместителя министра по обзору британских сил по всей империи и изучению возможных мест для размещения авиабаз. Среди стран, которые он посетил, был Ирак, родина его дедушки и бабушки по отцовской линии, ставшая теперь британским мандатом. " Ирак стал первой страной, в которой был опробован эксперимент по поддержанию мира и порядка с помощью воздушной мощи. Это был эксперимент, к которому Великобританию вынудили огромные затраты на поддержание адекватного контроля со стороны наземных сил". Королевские ВВС бомбили иракские города и деревни в начале 1920-х годов, чтобы подавить восстания против британского контроля. Находясь там, Филипп желал:

чтобы увидеть сам Багдад и проникнуться духом этой странной и удивительной страны. Времени, правда, потребуется немного: ведь Ирак берет вас за горло сразу же, как только вы в него попадаете, пропитанный историей и легендами, религией и преданиями.

Филипп Сассун во время своего путешествия в качестве заместителя государственного секретаря по авиации, 1928 год.

Он заметил, что Ираку повезло с "ее британскими слугами", а также с королем Фейсалом, которого британцы посадили на трон в 1921 году. Когда они вместе пили кофе и наблюдали за лодками на Тигре, Филипп нашел его обаятельным и удивительно знающим французскую литературу. Примечательно (а может, и нет, учитывая его воспитание в Англии, где высшее общество было пропитано ориентализмом) то, что, в отличие от Флоры и ее семьи, он не искал в Багдаде дальних родственников или родовых корней. Он был там по официальным делам, хотя и нашел время посетить городской музей, "полный восхитительных вещей из раскопок в Уре и других местах". Его частные бумаги на сайте также лишены каких-либо личных связей или размышлений о городе, который был местом рождения его деда по отцовской линии. Он приехал как англичанин и младший министр, "как будто хотел преуменьшить свое восточное наследие".

Филипп также не проявлял особого интереса к семейному бизнесу, несмотря на то, что номинально являлся председателем совета директоров David Sassoon & Co. Несмотря на желание отца, в архивах не сохранилось ни одного письма к нему или от него по этому поводу, а в его биографиях почти нет упоминаний о семейном бизнесе или о том, что он проявлял интерес к его делам. Его интересами были политика, искусство и особняки. Он потратил целое состояние на приобретение предметов искусства и мебели эпохи Людовика XIV и Людовика XV, а с середины 1920-х годов в поместье Трент-Парк близ Барнета в Северном Лондоне проводились многие из самых гламурных светских мероприятий Британии. Филипп никогда не женился и, скорее всего, был геем, но, учитывая эпоху, в которую он жил, когда эта тема была табуирована, это никогда не предавалось огласке, хотя многие подозревали об этом. Большинство его друзей в межвоенный период были либо геями, либо бисексуалами, но эти отношения не были романтическими и "основывались на взаимных интересах и легком личном общении".