Тяжело в учении

Лантэлия сдавленно охнула и ожгла меня таким взглядом, что я на миг пожалела о своем вмешательстве. Но лишь на миг, потому как Лис оказался вменяемым эльфом и предложил Ланке прогуляться до общежития, дабы захватить куртку. Чтобы дама не замерзла окончательно и бесповоротно, галантный остроухий кавалер бережно укутал ее в свой плащ, чем вогнал мою подружку в еще большее смущение.

М-да, надеюсь, это лечится… и, главное, не заразно!

— А мы вас тут подождем, — старательно пряча кровожадную, как мне почудилось, усмешку, проговорил Рэмион.

Я покосилась на зловеще поблескивающую в свете фонаря лопату и тяжело вздохнула, подсчитывая свои шансы быть прикопанной в глубине этого славного парка.

— Рэм, помни, о чем мы с тобой говорили! — строго посмотрел на друга эльф.

— Я же обещал! — оскорбился тот.

— Виорика, все в порядке? — не отреагировав на обиженный взгляд Рэмиона, повернулся ко мне Лис.

— Угу, — не совсем уверенно ответила я, тем не менее не желая портить Ланке свидание.

Эльф улыбнулся и, поддерживая под локоток мою промороженную подругу, эффектно исчез в подступающей ночи.

Резкий порыв ветра, ставшего еще холоднее, заставил с тоской вспомнить о теплой комнате и шерстяном уютном пледе. Горестно вздохнув и поглубже натянув вязаную шапку, я украдкой покосилась на Рэма. Куртка нараспашку, рубашка из эльфийского шелка, который только в жару носить, да еще расстегнутая на несколько верхних пуговиц, — а у него даже нос не покраснел! А вот мой, наверное, приобрел веселенький цвет переспелого помидора. Рэм, поди, и не болеет никогда… а у меня уже в горле першит и в носу противно щекочет!

— Боишься? — с непонятной интонацией спросил Рэмион, поймав мой изучающе-завистливый взгляд.

— Боюсь, — размышляя о возможной простуде, кивнула я.

— Понятно, — мрачно буркнул парень, спрятав руки в карманы куртки и прислонившись к арке.

— Чего тебе понятно? — удивилась я.

— Многие до сих пор считают, что таким, как я, место на костре, — с кривой усмешкой пояснил Рэм.

— Если сжигать всех нахальных и самоуверенных типов, население мира сократится на добрых две трети, — хмыкнула я, не в силах сообразить, что на него нашло.

— Не уверен, что процент истинных некромантов столь высок, — сухо отозвался Рэмион, смотря вдаль.

Я озадаченно моргнула и наконец-то поняла…

В следующие несколько минут некромант, порядком подрастеряв мрачности и загадочности, на собственном опыте узнал, как могут обижаться девушки. А будь он телепатом, то услышал бы о себе много нового и интересного. Но, хвала богам, мысли читать Рэм не умел, а я предпочитала гордое молчание и уничижительные взгляды. Меня просто трясло от злости — вот он, значит, как обо мне думает! Да за кого он меня принимает — за необразованную суеверную девицу?! Жутко хотелось схватить лопату и вправить кое-кому мозги. Будь я старше и сильнее, так бы и поступила, но объективная реальность, как всегда, находилась не на моей стороне.

— Виорика, обычно все так реагируют, вот я и подумал… — отчаявшись добиться от меня хоть какого-то ответа, выдал Рэмион.

Да кому какое дело до объективной реальности?!

Я не буйная. Как правило. Но бывают моменты, когда я напрочь об этом забываю…

За лопату мы схватились одновременно. Трухлявый черенок жалобно затрещал под двойной хваткой — роль каната для перетягивания ему явно не приглянулась.

— Отдай! — пропыхтел Рэм, смотря на меня с опаской — наверное, размышлял, откуда в тщедушном на вид существе взялось столько сил.

— Да ни за что! — возмущенно отказала я. — С паршивого некроманта хоть ржавая лопата!

А я что? Я ничего! Всего лишь невесомый намек на то, что наши представления о «свидании мечты» неимоверно разнятся!

Белобрысый странно закашлялся, не теряя бдительности, и прикрыл глаза. На мгновение показалось, что стало намного холоднее, неуютнее и темнее. А может, и не показалось…

Фонарь жалобно замигал и почти потух, а когда вновь разгорелся, я с удивлением обнаружила, что черенок лопаты очень сильно изменился. Под пальцами ощущалось не старое рассохшееся дерево, а упругая, шелковистая кора, а по всей длине пробивались нежные ростки с клейкими полупрозрачными листочками.

— Как ты это сделал? — выдохнула я, ошарашенно взирая на нежданное чудо.

— Дерево тоже было живым. Когда-то, — хмыкнул Рэм, отводя глаза, но я успела увидеть в них отблески Тьмы. — Только это ненадолго, я еще не умею полностью оживлять неодушевленные в обычном понимании вещи…

— Вот и славно! Не хочу я оживших трупов деревьев! — поспешно проговорила я, в душе поражаясь скрытым талантам горе-некроманта.

— А чего хочешь? — заинтересовался он, выпуская-таки многострадальную лопату, которая почти сразу же приняла прежний вид.

— Есть, — честно призналась я, с опаской положив орудие труда и обороны на землю.