Точка перехода

Начнем с американцев. Развив «новую экономику», янки не сумели сделать так, чтобы изменить традиционную, реальную, «тяжелую» экономику. С чем можно сравнить положение, при котором наверху — компьютеры с быстродействием в сотни миллиардов операций за секунду, а в основе — самая грязная и примитивная энергетика со сжиганием угля? Да только с обществами древности, где в основе лежал самый грубый рабский труд, а на вершине пирамиды жрецы и философы постигали тайны мироздания. Ведь для чего западники используют Интернет? Ну, для торговли без магазинов — теми же привычными товарами, что делаются на предприятиях со старыми технологиями. Ну, для общения. И, конечно, чтобы порнушку посмотреть — тут прогресс двигается просто семимильными шагами. Особо продвинутые места для отдыха через Сеть подбирают и билеты на самолет заказывают. И все? Простите, но это — все равно, что микроскопом гвозди забивать.

Капитализация производителя компьютерных программ, «Майкрософта», одно время была выше, чем у всей горной промышленности мира. То есть, стоимость акций компании Билла Гейтса по биржевым котировкам была выше, чем стоимость сотен компаний, которые занимаются добычей металлов, угля и еще множества других полезных ископаемых! Как назвать такое положение? Дичайшим абсурдом. И что еще можно подумать, когда в конце 1990-х на разработке товаров бытовой химии «Проктор и Гэмбл» ученых работало больше, чем в Гарварде, Беркли и Массачусетском технологическом институте, вместе взятых?

В нынешнем компьютеризованно-спекулятивном мире прогрессирует упадок науки. Она угнетена не только у нас после крушения Империи-СССР, но и на внешне благополучном Западе. Процитируем отрывок из захватывающей книги «Синергетика и прогнозы будущего», принадлежащей перу классиков современной синергетики — С.Капицы, С.Курдюмова и Г.Малинецкого (Москва, «Наука», 2001 г.).

«На это можно реагировать по-разному. Например, решить, как выразился один журналист, что «все нужное для жизни ученые уже создали». Значит, теперь можно свертывать научные исследования, подсмеиваться над всей научной братией и с легким сердцем считать, что «только в бизнесе соль, все остальное — ноль».

Эта тенденция является общемировой. Вот только некоторые вехи. Прекращение строительства гигантского ускорителя в США — сверхпроводящего суперколлайдера, в который было вложено больше двух миллиардов долларов. Свертывание большинства космических программ. Осуществление «голубой мечты» физиков — открытие высокотемпературной сверхпроводимости (1989 г. — ред.), прошедшее мимо массового сознания. Чудо не вызвало ни должного восхищения, ни заслуженных аплодисментов. Таких ярких штрихов в складывающейся безрадостной картине много.

Но свято место пусто не бывает. На страницы газет, книг, на экраны телевизоров хлынули шаманы, колдуны, экстрасенсы… Учебник физики стало купить труднее, чем руководства по «эзотерическому знанию»…

…Создается впечатление, что человечество в 60-е годы неверно прошло точку бифуркации. Оно не изменило вовремя императивов развития. Общие цели и стабильное будущее оказались принесены в жертву сиюминутным политическим выгодам и предрассудкам ушедшей эпохи.

Обратим внимание на три вехи. Восемнадцатый век — крылатая фраза Людовика: «После нас — хоть потоп». Вторая веха — восьмидесятые годы нашего века. Слова Нобелевского лауреата, либерально-демократического классика Фридриха Августа Хайека о том, что мы не должны особенно заботиться о следующих поколениях, поскольку последние не могут позаботиться о нас. Самое удивительное, что многие люди действительно так думали. (Хайек для наших демократов и «реформаторов» что Маркс и Ленин для большевиков — ред.)

И вот конец века… Озоновая дыра, перспектива глобального потепления, гибель огромного массива тропических лесов. Встреча в Рио-де-Жанейро. Встревоженные ученые, разделяющие их озабоченность политики. Но разделяющие не настолько, чтобы договориться о чем-нибудь конкретном. Тупик «устойчивого развития»…»

Авторы книги отмечают блеф объявленной на Западе «информационной революции». Какую-то неприкаянность современных компьютеров.

«Возникает ощущение, что мы имеем в руках сокровище, но не очень-то понимаем, как им распорядиться. И, как любой очень большой дар, этот дар может быть опасен. Встает естественный вопрос: как им разумно воспользоваться?

Любопытно, что большинство ключевых задач, которыми гордятся сотрудники Института прикладной математики Академии (Академии наук Советского Союза — ред.), были посчитаны на машине БЭСМ-6 и на еще более медленных компьютерах. Талантливая постановка задачи оказалась важнее возможностей техники. Вице-президент одной из крупнейших компаний по производству суперкомпьютеров недавно объяснял нам, что могут быть созданы машины следующих поколений, намного превосходящие существующие. Их не создают, потому что под них нет пока достойных задач. Задач, которые могли бы существенно продвинуть нас в решении ключевых проблем. Или улучшить жизнь людей.