Том 2. Семидесятые

Сосед вышел за калитку и упал.

Дворничиха ползасова задвинула – скончалась.

Муж открыл окно и дал дуба.

Сын сел в такси – и в реанимацию.

Дирижер взмахнул палочкой – и рухнул головой в пюпитр.

Парень что-то вспомнил – и не откачали...

А забеременела в указанный период одна женщина, но родители уговорили ее сделать аборт, чтоб могла закончить школу.

Ставь птицу Для Р. Карцева и В. Ильченко

За столом – кладовщик. Перед ним – механик с мешком.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– У нас к вам сводная заявочка.

– Сводная заявочка.

– Я думаю, прямо по списку и пойдем.

– Прямо по списку и пойдем.

– Втулка коническая.

– Нету.

– Конической втулки нету?!

– Откуда, что вы?! Не помню, когда и была.

– Коническая втулка?! Я же издалека ехал...

– Так, издалека. Я сам не местный.

– А ребята брали.

– Какие ребята, кто их видел?

Механик вынимает из мешка стаканы, бутыль, наливает. Оба молча выпивают.

– Втулка коническая.

– Ставь птичку.

– Что ставить?

– Птичку ставь. Найдем.

– Подшипник упорный ДТ-54.

– Нету.

– Так ребята брали.

– Какие ребята?!

Механик снова вынимает стаканы, бутыль, наливает. Оба пьют.

Механик прячет стаканы и бутыль.

– Подшипник упорный ДТ-54.

– Ставь птицу. Найдем.

– Диски спецления ГАЗ-51.

– Еще раз произнеси, недопонял я.

– Диски спецления. Для спецления между собой. Педаль специальная.

– Нету.

– Так... ребята...

– Нету!

Достает стаканы, бутыль, наливает.

– Ой!

– А-а!

– Ой!

– А-а!.. Буряковый... Сами гоните... Хорошо. А то на соседнем заводе спирт для меня из тормозной жидкости выделяют. У них там лаборатория – культурно, но у меня судороги по ночам и крушения поездов каждую ночь.

– Диски спесления?

– Бери, сколько увезешь.

– Псису?

– Рисуй.

– Уплотнения фетровывыстыеся восьмой номер.

– Недопонял.

– Фетровыстывыяся уплотнения восьмой номер.

– Ах, фетровывыя?

– Да, фетровывыстывыяся, но восьмой праа-шу.

– Все равно нету.

Механик наливает кладовщику.

– Себе!

– Я не могу. Меня послали, я должен продержаться.

– Один не буду.

– Не могу – еще список большой.

– Езжай назад.

– Назад дороги нет! (Наливает себе. Выпивают.)

– Уплотнения фетровые.

– Где-то была парочка.

– Псису?

– Рисуй.

– Пятеренки... шестеренки... вологодские.

– Как ты сказал?

– Сейчас. – Срочно уходит. Возвращается. Не попадает на стул.

– Целься, целься.

– Пятеренки... шестеренки. Четвереньки вологодские.

– А-а-а, вологодские. Нету.

– Псису? – Наливает кладовщику.

– Себе.

– Не могу.

– Езжай назад.

– Назад дороги нет!

Пьют.

– Пятеренки, шестеренки?

– Пошукаем.

– Псису?

– Рисуй.

– Пошукаем псису? (Неожиданно.) «Здравствуй, аист, здравствуй, псиса... Та-ак и должно бы-ыла-а слушисса-а. Спасибо, псиса, спасибо, аист...»

– Давай сначала до конца списка дойдем.

– Дойдем, дойдем. Я уже почти дошел... Трисалата...

– Чего-чего?

– Трисаторные штуки, четыре псисы и бризоль... (Собрал все силы.) Экскаваторные шланги, четыре штуки, и брызент...

– Брезента нет. Пожарники разобрали.

– Может, водочки?

– Нету брезента.

– А коньячку?

– Нету брезента.

– Сосисочный фарш.

– Нету брезента.

– Банкет для семьи с экскурсией...

– Нету брезента, и не наливай.

– Верю тебе, Гриша, если нет, ты не пьешь, ты честный человек.

Если бы я был женщиной

Если бы я был женщиной, я бы вел себя совершенно иначе. Я был бы умный, обаятельный, юный, веселый и счастливый. У меня была бы куча поклонников, но при встрече со мной я бы растерялся и умолк. С этим не шутят. Я бы влюбился в меня и стал моей женой.

Ужас, как я успеваю проснуться умытой и причесанной? И почему в любое время суток на мне платье, юбка, жакет и белые зубы? Где я научилась ремонтировать квартиру? А как я терпелива с ним, то есть со мной. Я от него безумею и теряю дар речи. Это ж надо, чтоб так повезло. Какой он у меня, боже. Я живу ради него, я помогаю ему во всем и работаю специально, чтобы не сидеть дома. Но когда нужно, я рядом. Днем, вечером, утром. Всегда, когда нужно. И всегда, когда не нужно, меня нет. Где я, я не знаю сама, но рядом меня нет.

Как я перерабатываю эти дурацкие сосиски и вокзальные шницели в такую стройную фигурку, не знаю сама. Я еще печатаю на машинке и танцую в одном шикарном ансамбле. Поэтому я большей частью в Париже и Мадриде. Звоню из Мадрида и прошу вовремя поливать цветы. Там умолкает музыка и кто-то отвечает: «Ладно». А через два месяца втаскиваю чемодан. «Включи, милый, это какое-то новое видео, ты же знаешь, я в этом плохо разбираюсь. Да, чуть не забыла – вот ключи, это новое „пежо“ для тебя и новое пальто для твоей мамы».