Том 3. Повести, рассказы и пьесы 1908-1910

Глуховцев.Я не пойду и Ольгу Николаевну взять не позволю.

Евдокия Антоновна.Что-с? Это вы мне изволите говорить, молодой человек? Как груба нынешняя молодежь! Ольга, поди сюда. Venez ici, Olga! [85]

Ольга Николаевна.Не пойду!

Евдокия Антоновна.Что-с? (Очень громко.)Вы хотите, чтобы я позвала городового? Чтоб я устроила скандал?

Ольга Николаевна.Не кричите, мамаша!

Евдокия Антоновна.Какой-то грубиян, какой-то нахал, какой-то студентишка смеет заявлять: я не пущу! Ты мне смотри, девчонка, дрянь, не забудь, что я тебе вчера говорила. Ну-с?

Ольга Николаевна(колеблясь).Я не хочу.

Глуховцев.Как ты говоришь это, Оля! Если ты не захочешь сама остаться, то ведь я уже не могу удержать тебя. Ты подумай!

Ольга Николаевна.Я боюсь!

Евдокия Антоновна.Ну-с, я жду! Какое нахальство — вмешиваться в чужие дела! Лучше бы поменьше пьянствовали сами, а других учить нечего!

Глуховцев.Если ты двинешься с места, Ольга, то знай, что это навсегда.

Евдокия Антоновна(негромко).Городовой! Пожалуйте сюда, господин городовой.

Ольга Николаевна(плача).Я боюсь! Пусти меня, Коля, я, я вернусь!

Глуховцев(вставая).Пожалуйста.

Ольга Николаевна(хватает его за рукав).Нет! нет! не уходи! Что же мне делать, господи!

Глуховцев.Что хотите — выбирайте сами.

Евдокия Антоновна(отрывает ее от студента).Я тебе покажу, девчонка, дрянь! Идешь или нет, говори! Ты меня знаешь, Оленька… ну, идешь?

Ольга Николаевна(упираясь).Не знаю.

Глуховцев.Прощайте, Ольга Николаевна.

Евдокия Антоновна(тащит девушку).До свидания, господин студент, до свидания! Я знаю вашу фамилию и завтра же напишу вашему начальству, какими делами вы занимаетесь на бульваре. Нахал!

Глуховцев.Вы пьяны?

Евдокия Антоновна.Ты меня поил, мальчишка? Гроша за душой нет, а тоже…

Ольга Николаевна.Коля!

Евдокия Антоновна(уводя дочь).Вы компрометируете себя, Ольга. Идем! Идем!

Уходят. Видно, как Евдокия Антоновна представляет свою дочь офицеру: тот щелкает шпорами, бросает быстрый взгляд на студента и предлагает девушке руку. Уходят: офицер и Ольга Николаевна впереди, мамаша плывет на некотором расстоянии сзади. Глуховцев, все это время стоявший, садится на скамью и беспомощно опускает голову на руки. Музыка кончается: около эстрады громкие аплодисменты, и оркестр повторяет вальс «Клико». На свободное место возле Глуховцева садятся двое; высокий, худой парень с длинными мочалистыми волосами и в сапогах бутылками и пожилой, толстый и седой, по виду торговец.

Торговец.Хороша у нас музыка в Москве!

Парень(подавленно).Да. Играют бойко. Но только кому это нужно, Никита Федорович?

Торговец.Нет, отчего же? Народонаселению приятно. Все одно зря болтаются-то солдаты.

Парень.С тех пор как умерли мои родители, мне больше негде столоваться, Никита Федорович. Первоначально столовался я у моей замужней сестры, но семья у них, знаете ли, большая, ртов много, а работников один только зять. Вот и говорят они мне: ступай, говорят, Гриша, столоваться в другое место, а мы больше не можем, чтобы ты у нас столовался. И тут совсем было я погиб, Никита Федорович, и решился живота.

Торговец.Ишь ты, как здорово зажаривают, словно с цепи сорвались.

Парень.Ежели и меня, Никита Федорович, кормить досыта и дать трубу, то и я смогу всякие звуки издавать. Пустое это занятие, Никита Федорович. Ну вот… Повстречали меня господин Аносов, и уж не знаю, понравился я им, что ли, или так, но только говорят они мне: поезжай, говорят, Гриша, в юнкерское училище экзамен держать, и вот тебе денег, чтобы мог ты там, пока что, столоваться. (Вздыхает.)Но, конечно, экзамена я не выдержал и вот уж два дня, Никита Федорович, заместо того чтобы кормиться, как все прочие граждане, хожу по бульвару и музыку слушаю.

Торговец.Плевое твое дело, Гриша! Какая тут музыка, когда в животе свой орган играет — как в трактире без спиртных напитков.