Том 6. Лимонарь

А старичок в другое место ведет, и оставил его одного в комнате. И до чего хорошо в этой комнате: тепло, манный дух, и постелька-то мягкая, все бы и лежал.

И утро настало, пришел старичок, а уходить неохота.

— Каково спать-то было?

— Больно хорошо, дедушка.

— А по те-то ночи как?

— А больно худо.

— Первая ночка — тебе место, а другая-то ночка — твоей старухе, а эту ночку спал — Адриановне. Отправляйся теперь с Богом домой!

Попрощался Егорычев со старичком, вышел из дому. Конь у окна. Сел на коня и домой. И до самых ворот донес его конь. А как слез, и конь убежал.

III

Вошел Егорычев в дом. А его и живым не окладывали.

Обрадовалась старуха: не три дня, три года пропадал без вести.

— Поди—ка, старуха, наливай самоварчик, да зови Адриановну в гости.

Поставила старуха самовар, побежала к соседке.

Удивилась Адриановна: никогда еще не бывало такого. Принарядилась, пошла к соседям.

Сели чай пить.

— Что это случилось, потчуете меня?

— А вот что, Адриановна, давай домами меняться.

— Куда мне: мой-то домишко худой.

— Да уж говорю, давай меняться: я — в твой дом, а ты здесь живи.

И уговорил Адриановну, — осталась она у Егорычевых в доме богато жить.

А Зиновей Григорьич со старухой в ее келейке поселился.

Ворчит старуха:

— Чего ты наделал, ума ты рехнулся!

— Не понимаешь ты ничего, старуха. Место у нее хорошее, а у нас худое. Нам не измотать нашего добра своими руками, а она расточит, она опять заслужит себе место.

И все про старичка, про те три ночи, — про какие ночи! — рассказал старухе.

И остались покорно жить в нищете и бедности.

НИКОЛА ВЕРНЫЙ {*}

I

Жили—были два брата. Был один брат богатый, другой — голый. У бедного нечего есть, а ребят много. Приходит бедный к богатому.

— Дай мне на пудик, дети голодом сидят.

Тот ему не дал.

Дома хозяйка ждет, ребятишки.

— Ну, что?

— Нет, брат не дал. Ложитесь, детушки, голодом.

Плохо бедному, и не с голода, с тоски нездоров сделался, полежал немного времени и помер.

Приходит жена его к богатому.

— Помер братец твой. Дай мне на похороны рублика полтора! — со слезами просит.

А хозяйка богатого брата услышала.

— Дай, дай, — говорит, — ты беден не будешь, похорони брата.

Тот не дает.

И опять просит со слезами.

— Дай, пожалуйста, вот Никола Угодник свидетель! — на икону показывает.

Тот поверил, дал на похороны.

Везти покойника на кладбище было мимо города. Едет богатый брат, лошаденку подхлестывает: раз хлестнет да Николе Угоднику пеняет:

— Ты, вот, ручаешься за этих людей, а чего я с них возьму?

Сидел в лавке молодой купеческий сын, слышит, и жалко ему, выскочил из лавки.

— Постой, — говорит, — дай проститься с покойником.

Простился, стал расспрашивать у богатого, чего он такой, что думает?

— Да, вот, я дал на похороны, и деньги мои, видно, пропащие, а поручился Никола Угодник за них.

Купеческий сын вынул деньги, рассчитал его.

— Не считай за братом долгу! — и просит отдать ему икону Николы Угодника.

А тому, почему не отдать!

Взял купеческий сын икону и поставил к себе в лавку — Николу Угодника. А как стал вечер, запер лавку и домой.

Дома встречает мать.

— Что, каково сегодня поторговал, дитятко?

— А хорошо, маменька, я поторговал. Я икону купил, маменька.

— А какую ты, дитятко, икону купил?

— Купил я Николу Угодника.

— А где ты купил?

— А везли покойника, выбежал я проститься и купил.

— Дорого ли?

— Да за похороны отдал.

— Ну, дитятко, это добро дело. Слава тебе, Господи, хорошо поторговал.

Легли спать. И видится матери сон.

«Возьмите, вы, — говорит, — приказчика, у тебя сын не в полных летах, он его наставит в торговле. Вы выйдите на улицу, кто попадет первый человек навстречу, тот и будет приказчиком. Вы будете счастливы!».

Утром мать рассказала сыну. Помолился он Богу и вышел на улицу. И никто не попался ему навстречу. От дома отошел порядочно, и вдруг идет.

— Здорово, дедушка!

— Здорово, милый вьюныш.

— Дедушка, не можешь ли мне послужить?

— Где, сынок?

— Да вот по торговой части. Я еще глупый, ты меня наставь.

Старичок послушал, вернулись они в дом, заходят в избу.

Увидала мать.

— Слава Богу, нашел себе товарища! Дедушка, я тебе помолюсь, как Богу, наставь моего сына уму—разуму.

— Я взяться возьмусь, только меня слушай: что я велю, то и делай.

Мать на все согласна. И остался старичок с ними жить в доме.

II

Поутру чуть свет будит старичок Ивана.

— Вставай, сынок, пора идти в лавку торговать. Торговые люди долго не спят. Ишь разоспался!

Поднялся Иван и пошли. Осмотрел старичок лавку.

— У вас благодать какая, можно торговать. Подпишите под меня все теперь — я полный хозяин.

Иван подписал. И день торговали хорошо.

Вернулись вечером домой. Собрала мать ужин. Сидят втроем, ужинают. И вдруг приходит большой ее брат.

— Зачем пришел, братец?

— Да вот в Заморье король требует.

— Зачем же он вас требует?

— А потому, что он нам должен. Мы вместе жили, сколько кораблей товару продавали ему.

— А когда думаешь отправляться? — спросил старичок.

— А у меня все готово и корабль готовый, только отправляться!

Простился с сестрою, простился с племянником и со старичком, приказчиком их.

Остались одни, Иван и говорит:

— А мы когда, дедушка?

— Поспеем.

— И легли спать.