Тот, для кого живу

Ксения просто задохнулась от неожиданности. Подумала, что ослышалась или не так поняла Влада, поэтому в первое мгновение молча, растерянно смотрела вслед удаляющимся по коридору мужчинам. А в голове колоколом били последние слова Демидова, жестоко разгоняя призрачное успокоение предыдущих двух дней и обнажая суровую реальность.

– Когда я выйду, я приду за сыном. Он будет жить со мной, – это не просто слова, это не просто обещание, это реальная угроза. Угроза ее спокойной жизни с сыном. И оттого что сказаны они были тихим, будничным тоном они не становились менее жуткими, зловещими, наоборот… Теперь она Владу больше не нужна, ему нужен только сын; а бывший опер, Ксения знала, слов на ветер не бросал никогда.

Шаги Влада стихли в отдалении, а вот его голос остался. Он продолжал витать в воздухе, звучал в голове девушки, проникал под кожу, играл на натянутых как струны нервах.

– В твоих же интересах мне не мешать, а согласиться добровольно, – конечно же, этого Влад не произносил, но Ксения была уверена, что не уведи его охрана, именно это она бы и услышала. – Ради сына я пойду на многое, а сделать так, чтобы любая помеха в виде человека исчезла с моего пути, проще простого. Так что, живи и бойся того дня, когда я выйду.

– Девушка, свидание окончено, – грубоватый окрик свиданщицы отрезвил Ксению. – Забирайте личные вещи из камеры хранения и покиньте помещение.

– Да, спасибо, – Ксюша крепче прижала к себе сына, подхватила значительно похудевшую сумку, в которой теперь остались только вещи ее и Дениса, заспешила к выходу. Скорее забрать сданные три дня назад вещи и уйти отсюда, на свежий воздух, иначе она просто упадет. Ватные ноги отказывались слушаться, а гулко пульсирующая в ушах кровь пугала.

Выделенный ей в сопровождающие Вороновский оперативник уже ждал ее за железными воротами колонии. При виде Ксении он тут же бросил под ноги окурок, растер его и направился к ней, чтобы забрать из рук пакеты, сложить их в багажник поджидающего такси.

– Как там Влад? – спросил он после короткого кивка головы, заменившего приветствие. Вглядевшись внимательно в ее лицо, обеспокоенно поинтересовался: – Нормально все? Что такая бледная? С Владом что-то?

– Нет, с ним все хорошо, – нашла в себе силы улыбнуться девушка.

Нельзя, нельзя показывать перед опером свои переживания. Он непременно доложит все своему хозяину, а тот потом примчится к ней с расспросами. Будет ковыряться в свежей ране, несмотря ни на что, выспрашивать что да почему. Умеет Саша вопросами загнать в угол, заставить себя почувствовать виноватой во всем.

И так Ксения корила себя за то, что причиной ее вынужденной поездки в колонию было ее полугодовое и, как считали все вокруг, намеренное молчание. Теперь еще и это! Возможно, надо было притвориться, сделать вид, что она безумно рада встрече с так называемым «мужем» и дать ему того, чего он хотел, чтобы от нее отстали. Она же не дура, понимает, что большую часть времени на таких длительных, разрешенных только для лиц, состоящих в официальном браке, свиданиях пары в основном только и делают, что занимаются сексом. А она, в кои-то веки, осмелилась дать понять «мужу», что не жаждет, не хочет близости, и вот результат – плачевный, жуткий, подчеркивающий ее беспомощность перед Владом, и не только перед ним.

На глаза запросились слезы. Ксюша в который раз снова прижала к себе сына, словно боясь, что Демидов отнимет Дениса прямо сейчас, уткнулась в его теплую, вкусно пахнущую шейку. Разве так можно? За что он так с ней?

Весь долгий путь до Москвы Ксения мысленно прокручивала в голове прощальные слова Влада, в малейших деталях вспоминала выражение его лица, глаз в тот момент, когда он произносил те слова, лишившие ее покоя. Пыталась найти доказательства того, что все было сказано в шутку, понарошку, но напрасно. Чем ближе к дому, тем крепче росла уверенность в том, что Демидов не шутил. От этого внутри сжималась неприятная, нозящая спираль, тугим обхватом затягивая сердце, сбивая дыхание.

Оперативник Дима довез Демидовых из аэропорта на такси до самого подъезда, помог подняться в квартиру. Денис, утомленный дорогой, безмятежно посапывал в кенгурушнике. Не проснулся даже тогда, когда Ксения аккуратно переложила его на диван. Переложила и потом долго не могла заставить себя отойти от него. Смотрела и смотрела на него, утирая слезы. Она не сможет без Дениса! Представила только, что его забирают от нее, а додумать окончательно мысль не смогла. Сознание отказывалось принимать «такую» реальность. Она с ума сойдет без сына!

– Денис, сыночек мой, – прошептала девушка, опустившись на колени, прикоснувшись губами к ручке сына. Потом еще и еще. Целовала и плакала, шептала ему ласковые слова и снова целовала. Господи, она как будто только сейчас поняла, какое место в ее жизни занимал ребенок, только сейчас прочувствовала, что любит его, и что ее жизнь теперь пусть другая, но не лишена смысла.