Нота Клемансо была «экзаменом», как говорили в Омске. Вероятно, внутренно она раздражала[316]
, но не время было раздражаться.Да, в сущности, она и не была «экзаменом» — скорей отпиской для удовлетворения своих «левых», которые наиболее прислушивались к агитации представителей российской социалистической демократии. Вопрос принципиально уже был решён, и переписка носила дипломатический, формальный характер. 4 июня омская власть ответила: