Три кварка (1982-2012)

— Да ладно врать-то, — встрял в разговор доселе молчавший Денько. — Портвейн он употреблял, как же. Вы там, в Сибири, одну только водку и хлещете. Батько рассказывал.

— Ну, водочку мы тоже уважаем. Как-то даже вьетнамскую пробовали. Вот она — да, забористая хреновина. Горло дерёт, как горсть крючков проглотил.

— А я больше ликёры люблю, — поддержал «благодатную» тему Олег Панакиви. — У меня старший брательник этой весной в Таллине был, такой классный ликёр привёз. «Вана Таллин» называется. Он лучше всего с пепси-колой идёт.

— Пепси-кола? У вас в деревне? — тут же усомнился Сережа Герц.

— У нас село, а не деревня, — изобразил оскорблённую невинность Олег. — Нам вообще много чего привозят. Колхоз-миллионер, не абы что.

— А, кстати, мужики. Не в курсе, где её тут можно купить?

— Где тут?

— Кого её?

— Ну, пепси-колу, в Москве.

— Её в Новороссийске делают, — гордо сообщил краснодарец Шелестов. — Пока досюда доедет, вся выдохнется.

— Нифига. В Москве всё есть. Как в Греции, — не согласился с ним мой сосед по комнате.

— Верно. В Москве эта хрень тоже имеется, — подтвердил я слова «первого» Олега Ивановича. — Найти её проблем нет.

— А где? Где? — моментально заинтересовались все остальные.

— Магазин «Байкал» на Ленинском. Там много ещё разной химии продаётся. Фанта, Байкал… Тархун зелёный.

— У-у-у, класс! А давайте завтра сгоняем туда, закупимся…

— Не, братцы-кролики, — остановил я раздухарившихся однокурсников. — Завтра нам студаки получать. Потом в библиотеку за книгами. Собрание опять же, распределение по группам. В общем, некогда будет.

Парни разочарованно выдохнули.

— Д-а-а, жалко, — пробормотал Мишка Желтов через пару секунд. — А, вообще, хорошо бы, если бы нас всех в одну группу. А? Мужики?

— Да так оно, скорее всего, и будет, — усмехнулся я, глядя ему прямо в глаза. — Недаром ведь нас в один блок поселили.

— Точно, — подумав, кивнул чебоксарец. Затем встал, потянулся и… — Ну что, наверное, спать пора? Вставать завтра рано придется.

Собравшиеся в комнате с ним, конечно же, согласились. На часах давно уже за полночь, а день сегодня и впрямь выдался длинный. Богатый на впечатления, суматошный, проведённый вдали от родного дома. В новой компании. Шумной и весёлой компании новоиспечённых студентов.

* * *

Окончательно парни утихомирились где-то через полчаса. Ну да, студенческая общага на казарму ничуть не похожа, команду «Отбой» здесь не подают, каждый сам распоряжается собственным временем.

Лично я придавил подушку только когда за стеной перестали переговариваться Юра с Серёгой. К тому моменту Олег Панакиви уже благополучно храпел, с головой укрывшись под одеялом в кровати напротив. Он, помнится, всегда отличался умением засыпать где угодно, когда угодно и при любом удобном случае. Причём, на отход ко сну соседу обычно хватало минуты. А уж если брал в руки английский словарик, то и вообще — секунды. Максимум, двух.

Я же, наоборот, такими выдающимися способностями не обладал, поэтому довольно долго ворочался, мысленно разбирая только что проведённый «психоисторический эксперимент». Немного циничный, но, тем не менее, весьма и весьма полезный. Нужный для понимания ситуации и планирования дальнейших действий.

Как и предполагалось, лучше всего мои будущие и нынешние друзья восприняли композицию группы «Кино». Ту самую, где борьба, напор, желание идти в бой и… «не остаться в этой траве». Ту, где ты один из многих, вступающих в новую старую битву, в общем строю, в составе чего-то большого, чего-то важного. Но при всём при этом четко осознающих, что лишь от тебя, от твоих собственных умений, от твоей личной удачи зависит итоговый результат и общая для всех победа. Короче, один за всех и все за одного. Древний как мир принцип. Старинное правило. Квинтэссенция любого сражения. Хоть с реальным врагом, хоть с ветряными мельницами.

И, как выяснилось, молодые ребята начала 80-х годов это прекрасно поняли. Поняли и оценили.

А вот всё остальное: и разрыв шаблонов от ДДТ, и холодное экспериментаторство от «Алисы», и веселушные фантазмы «Секрета», и интеллектуальный декаданс «Аквариума» — всё это обычные парни с периферии, ещё не «испорченные» фрондёрством обеих столиц, приняли если и не в штыки, то, по крайней мере, с недоумением. В общем, перефразируя того же Цоя, их сердца вовсе не требовали бессмысленных перемен и не стремились в иную, отличающуюся от привычного мира реальность.