Три осенних дня

– Очень приятно. – Петровский пожал протянутую руку. – Я из Центральной избирательной комиссии, из Москвы, Святослав Петровский. Вы, наверно, знаете, что ваш пациент был зарегистрирован кандидатом в депутаты Государственной думы по вашему избирательному округу.

– Он и Качанов, – кивнул врач, – об этом знают все наши жители.

– И за кого вы лично собираетесь голосовать? – поинтересовался Святослав Олегович. – Если, конечно, не секрет?

– Никакого секрета. Только за Качанова. Он деловой мужик, у него есть деньги, связи. А этот несчастный приличного дома до сих пор не имеет. Если он себе ничего пробить не может, разве сумеет для нас что-нибудь сделать? Зачем нам такой депутат? – пожал плечами Сидоров.

– Справедливо, – поддержал его Петровский, – но спасать нужно всех, независимо от ваших политических воззрений.

– Кто же его убивать собирается? – пошутил Сидоров. – Он и так уже не жилец. Никто не виноват, что Нечипоренко попал в такую аварию. Мы сами не верили, что он столько протянет.

– Очень жаль, – посочувствовал Петровский, – но я поэтому сюда и приехал. Вы знаете, какие деньги тратятся на избирательные кампании? Это очень накладно и для вашего города, и для вашей области в целом. Но если вдруг Нечипоренко умрет, придется назначать новые выборы. Вы понимаете, насколько это сложно в материальном, да и в моральном плане? Любой будущий кандидат будет считать, что он как бы занимает место погибшего. Это очень сложная этическая проблема.

Сидоров, не понимая, почему ему об этом говорят, молча слушал.

– Было бы правильнее, если бы вам удалось продержать Нечипоренко еще два дня, – сказал наконец главное Петровский. – Тогда нам не пришлось бы отменять выборы и все прошло бы спокойно.

– Он не протянет два дня, – убежденно возразил врач. – Никак не протянет. Счет идет на часы, может, даже на минуты.

– Нужно подумать о тысячах избирателей, – пояснил Петровский, – они не виноваты, что так получилось. Вы лишаете их права выбора. Они должны сами решать, кто им нужен в качестве депутата. Вот вы для себя решили. И сделали правильный выбор. Но дайте и остальным решить для себя. – Он говорил тихо и проникновенно. Замотанному на тяжелой работе врачу даже не пришло в голову спросить: какой же у людей может быть выбор, если один из кандидатов уже почти погиб? И вообще, о чем тут речь? Ведь в случае невероятной победы Нечипоренко ему уже все равно не быть депутатом Государственной думы.

– Я с вами согласен, – устало вымолвил Сидоров. – Но мы не в силах его спасти.

– Нужно его поддержать, – показал на запертую дверь Петровский. – У вас же есть некоторые возможности. Прямые инъекции в сердце, различные лекарства, которые продержали бы несчастного до воскресенья.

– А потом? – наконец спросил врач.

– Потом состоятся выборы, на которых наверняка победит Качанов. А несчастного журналиста мы похороним с почестями, поставим ему памятник как символу демократии в вашем городе, – не удержался от злого сарказма Петровский.

Сидоров нахмурился.

– Мы можем постараться, но нет никакой гарантии… И у нас нет таких лекарств.

Святослав Олегович бешеными глазами глянул на Бубенцова. Паша давно должен был достать все необходимые лекарства.

– Дайте список, – мягким голосом произнес он. – Я думаю, мы найдем все лекарства. И еще одно небольшое одолжение. Я хотел бы, чтобы вы подежурили у его постели эти два дня. Вернее уже один. Две ночи и один день.

– Моя смена кончается утром, – нерешительно сообщил Сидоров.

– Знаю, – Петровский умел быть убедительным, – но это моя личная просьба.

И еще небольшой презент. – Он кивнул Бубенцову, и тот достал конверт.

– Здесь тысяча долларов. – Святослав Олегович протянул конверт врачу. – На любые возможные издержки. Это лично вам, независимо от того, чем окончатся ваши усилия. Но если наш друг будет жив к воскресенью, вы получите в два раза большую сумму. Сидоров посмотрел на конверт. Для врача, получающего не более семидесяти долларов в месяц, такие деньги – целое состояние. Он заколебался. Затем честно признался:

– Ничего не могу обещать.

– Я же понимаю, с кем разговариваю, – проникновенно проговорил Святослав Олегович. – Сразу видно, что вы порядочный человек. Я знаю, вы сделаете все от вас зависящее, чтобы помочь несчастному журналисту. И спасибо вам заранее. – Он сунул конверт в руку опешившего врача, после чего повернулся и пошел к выходу. Сделав несколько шагов, обернулся и, глянув на врача, по-прежнему стоящего в коридоре со злополучным конвертом, добавил:

– И еще. Если вдруг с вашим пациентом что-то случится, не спешите сообщать об этом его родственникам и друзьям. Лучше предупредите сначала нас. Так будет правильно. Наши сотрудники будут постоянно дежурить в больнице. Вы меня понимаете?

Сидоров растерянно кивнул.

– Но наш главврач, – напомнил он, – я обязан ему докладывать.

– С ним мы тоже поговорим, – пообещал Петровский.

Они прошли к выходу из реанимационного отделения.

– Когда я вас слушаю, просто обо всем забываю, – признался Паша. – Как же здорово вы работаете! Умеете разговаривать с каждым.