Читаем Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события полностью

В 1913 – 1914 годах в Москве вышли в свет один за другим два тома капитального труда графа П.С. Шереметева «Владимир Петрович Шереметев. 1668 – 1737». В центре повествования – жизненный путь самого младшего из братьев фельдмаршала, прошедшего путь от комнатного стольника царя Алексея Михайловича до генерал-аншефа императрицы Анны Иоанновны. В книге прослеживается также судьба его потомства, составившего самую многочисленную из трех ветвей шереметевского рода. Это был первый серьезный вклад Павла Сергеевича в дело продолжения труда историка А.П. Барсукова, автора восьмитомного сочинения «Род Шереметевых», в котором повествование было, напомним, доведено лишь до конца XVII столетия. В рецензии на книгу в «Русском библиофиле» она определена как «овеянный духом тонкого родового пиетета труд». Рецензент подчеркнул особый общественный интерес к главному герою книги как к видной персоне переломного периода нашей истории, «переходившей от старо-московского уклада к ново-петербургскому, лихорадочному темпу генетического развития всего государственного организма». В числе достоинств издания отмечались и добротная источниковая база автора («с приемами достаточно опытного архивоведа, умный и тонкий рассказчик»), и отсутствие «анекдотизма, до которого так охочи различные неумеренно влюбленные в свою „породу“ историки-генеалоги…». Из других опубликованных генеалогических трудов надо назвать его книгу «О князьях Хованских» (1908 год), где на 168 страницах с большим количеством иллюстративного материала, с родословными таблицами, перед читателем предстала история этого рода, связанного родственными узами с Шереметевыми. Тираж издания, составивший 200 экземпляров, как это часто бывало с генеалогическими изданиями, печатался за счет автора.

Особое место в его историко-семейных публикациях занимает брошюра «Карамзин в Остафьеве. 1811 – 1911». Знаменитый историограф был тесно связан с владельцами усадьбы родственными узами и в течение 12 лет жил и работал там. Как говорилось выше, осознавая важное значение Остафьева в истории и культуре России, Шереметевы в 1899 году открыли в своем частном владении общедоступный музей. В 1903 году Остафьево получило статус «заповедного имения» и предназначалось графом С.Д. Шереметевым для передачи впоследствии именно сыну Павлу. В 1911 году, когда исполнилось сто лет со времени написания в Остафьево «Записок о древней и новой России», состоялось открытие памятника Н.М. Карамзину в Остафьевском парке, тогда же вышла брошюра графа Павла Сергеевича о Карамзине.

Многие десятки писем графа Павла к отцу и писем отца к сыну посвящены вопросам генеалогии и истории рода Шереметевых.

Опубликованные историко-генеалогические труды сделали имя графа П.С. Шереметева достаточно известным и уважаемым в кругах не только любителей истории, но и среди ученых. «Во внимание к ученым трудам» 14 февраля 1914 го да он избирается членом-соревнователем Императорского общества истории и древностей российских.

Служение делу сохранения исторической памяти являлось стержнем общественной деятельности графа Павла Сергеевича, достойного продолжателя дела жизни его отца. Как и отец, он стал членом особого Комитета по устройству в Москве музея 1812 года. За вклад в разработку программы этого Музея граф Павел Сергеевич в декабре 1912 года получил орден Св. Анны 2-й степени. Как и отец, он также состоял членом Общества защиты и сохранения памятников искусства и старины.

Граф Павел Сергеевич, помимо всего прочего, – интересный художник, его учителями в детские и юношеские годы были художники А.А. Киселев и К.Я. Крыжицкий. Однако эта сторона его творческого наследия еще не получила своего исследователя. Акварельные и графические произведения графа Павла Сергеевича хранятся ныне в Отделе истории русской культуры Эрмитажа, в Русском музее, у его внучки. С 1909 го да он участвовал в подготовке Всероссийского съезда русских художников (товарищ председателя Устроительной комиссии). При подготовке съезда он добился того, чтобы на заседаниях было уделено серьезное внимание проблеме сохранения памятников национального искусства, особенно иконописи. В дни работы съезда в залах Академии художеств работала выставка иконописи и художественной старины. На ней экспонировались вещи из частных собраний, в том числе и из дома графов Шереметевых. В 1912 году был опубликован ее каталог.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Порыв ветра, или Звезда над Антибой
Порыв ветра, или Звезда над Антибой

Это повесть о недолгой жизни, творчестве и трагической смерти всемирно известного русского художника Никола де Сталя. Он родился в семье коменданта Петропавловской крепости в самом конце мирной эпохи и недолго гулял с няней в садике близ комендантского дома. Грянули война, революция, большевистский переворот. Семья пряталась в подполье, бежала в Польшу… Пяти лет от роду Никола стал круглым сиротой, жил у приемных родителей в Брюсселе, учился на художника, странствовал по Испании и Марокко. Он вырос высоким и красивым, но душевная рана страшного бегства вряд ли была излечима. По-настоящему писать он стал лишь в последние десять лет жизни, но оставил после себя около тысячи работ. В последние месяцы жизни он работал у моря, в Антибе, страдал от нелепой любви и в сорок с небольшим свел счеты с жизнью, бросившись с крыши на древние камни антибской мостовой.Одна из последних его картин была недавно продана на лондонском аукционе за восемь миллионов фунтов…

Борис Михайлович Носик

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Проза / Прочее / Современная проза / Изобразительное искусство, фотография
Безобразное барокко
Безобразное барокко

Как барокко может быть безобразным? Мы помним прекрасную музыку Вивальди и Баха. Разве она безобразна? А дворцы Растрелли? Какое же в них можно найти безобразие? А скульптуры Бернини? А картины Караваджо, величайшего итальянского художника эпохи барокко? Картины Рубенса, которые считаются одними из самых дорогих в истории живописи? Разве они безобразны? Так было не всегда. Еще меньше ста лет назад само понятие «барокко» было даже не стилем, а всего лишь пренебрежительной оценкой и показателем дурновкусия – отрицательной кличкой «непонятного» искусства.О том, как безобразное стало прекрасным, как развивался стиль барокко и какое влияние он оказал на мировое искусство, и расскажет новая книга Евгения Викторовича Жаринова, открывающая цикл подробных исследований разных эпох и стилей.

Евгений Викторович Жаринов

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство
Илья Репин
Илья Репин

Воспоминаниях о передвижниках. «На Передвижных выставках мы учились жизни, и на этих уроках самым драгоценным, самым желанным и светлым словом нам всегда представлялось последнее создание Репина», - вторит Минченкову Александр Бенуа. Оба мемуариста - представители поколения молодых современников Репина, поколения, для которого Репин, задолго до конца своего жизненного пути, стал «живым классиком», олицетворением русского реализма в целом.Действительно, искусство Репина являет собой квинтэссенцию тех тенденций и приемов воздействия на зрителя, которые были выработаны в контексте реализма второй половины XIX века - это в известной мере собирательный образ русского искусства того времени, включая жанровый репертуар, художественные средства, соотношение между жанрами.

Екатерина Михайловна Алленова

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги