Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается

Хорошо известен, хотя и необъясним тот факт, что кусок яблока, откушенный первым, всегда самый вкусный, потому-то героиня одной книжки, гораздо более пригодной для чтения, чем эта, полдня проводит, откусывая по одному куску от каждого яблока, а у нее их целый мешок. Однако даже эта анархичная маленькая девочка (слово «анархичная» здесь означает «любящая яблоки») никогда не испытывала такого блаженства от первого куска яблока, какое испытали бодлеровские сироты после первого куска яблока с дерева, которое их родители скрестили с хреном. Яблоко оказалось не таким горьким, как ожидали дети, но хрен придавал соку свежесть и остроту, каким бывает воздух зимним утром. Однако главным достоинством яблока, принесенного Невероятно смертоносной гадюкой, было, конечно, его незамедлительное воздействие на ядовитые грибы, разрастающиеся у детей внутри. С того момента, как зубы Бодлеров вонзились в яблоко – сперва зубы Вайолет, потом Клауса, а затем Солнышка, – стебельки и шапочки медузообразного мицелия начали съеживаться, за какие-то минуты все признаки наводящего ужас гриба пропали и дети начали дышать легко и свободно. Бодлеры радостно обняли друг друга и вдруг принялись смеяться – нередкая реакция людей, чудом избежавших смерти. Змея как будто тоже смеялась, хотя, возможно, ей просто нравилось, что младшая Бодлер чешет ей за ушком, скрытым под чешуей.

– Надо каждому съесть еще по яблоку, – сказала, вставая, Вайолет, – чтобы уж как следует пропитаться хреном.

– И надо набрать яблок побольше, чтобы хватило на всех островитян, – напомнил Клаус. – Они, наверное, в таком же отчаянии, в каком были мы.

– Большая кастрюля, – проговорила Солнышко, направляясь к свисавшей с потолка сетке с утварью.

Змея помогла девочке снять громадную металлическую кастрюлю, куда могло войти очень много яблок и в которой и в самом деле в прежние годы в изобилии варили яблочное пюре.

– Вы оба собирайте яблоки, – сказала Вайолет, направляясь к перископу. – А я пока проверю, как там Кит Сникет. Прибрежную отмель, наверное, начало уже заливать, Кит может испугаться.

– Надеюсь, она избежала медузообразного мицелия, – сказал Клаус. – Страшно подумать, какой вред он мог бы нанести ребенку.

– Страз, – выпалила Солнышко, имея в виду что-то вроде «надо скорее спасать ее».

– Островитянам сейчас хуже, чем ей, – возразил Клаус. – Прежде всего надо идти в палатку к Ишмаэлю, а потом уже спасать Кит.

Вайолет заглянула в перископ, и лицо ее помрачнело.

– Не нужно идти в палатку к Ишмаэлю, – проговорила она. – Нужно набрать в кастрюлю яблок и поскорее бежать на прибрежную отмель.

– Почему ты так считаешь? – спросил Клаус.

– Они отплывают, – ответила Вайолет, и, к сожалению, это была правда.

В перископ старшая Бодлер разглядела очертания большой лодки и фигуры отравленных пассажиров, толкавших лодку вдоль отмели в сторону книжного плота, на котором по-прежнему лежала Кит Сникет. Дети по очереди заглянули в перископ, а потом посмотрели друг на друга. Они понимали, что должны спешить, но не могли сдвинуться с места, им словно не хотелось продвигаться дальше и продолжать свою горестную историю или же не хотелось видеть, как завершается еще одна часть их истории.