Тринити

— Да, — согласилась Шарлотта Марковна, премного наслышанная на эту тему, и стала терять сознание.

— Ну, вот его и четвертовали, — вел ее дальше дежурный судмедэксперт. Чисто профессиональная смерть. Я бы сказал, достойная. Сначала задушили, сказал врач и, разъяв ледорубом секционный шов чуть выше грудины, показал Шарлотте Марковне отслаивающуюся интиму аорты и сдавленные подвздошные артерии. — Вообще, в этой комнате у нас — только достойные люди. Рядовые там, в соседней. А здесь — люди исключительно с понятиями. Слишком он не пришелся своими налоговыми экспериментами. Всю братву мог по миру пустить. Поэтому я вам могу точно сказать: это он. Его когда привезли, прямо так и сказали: примите аксакала.

Шарлотта Марковна, шатаясь, подошла к синему обрубку, окутанному простыней. Врач помог повторно приоткрыть тело, но Шарлотта Марковна и секунды не вынесла, сразу отвернулась. Врач сунул ей под нос нашатырь и тут же прикрыл тело снова.

— Сколько времени он здесь? — всполошилась Шарлотта Марковна.

— Да уж с полгода как, — прикинул дежурный проводник.

— А почему вы раньше меня не вызвали? — возмутилась Шарлотта Марковна.

— Не поступало команды, — признался сопровождающий. — Мы сами не были уверены. А когда провели свою проверку, буквально на днях, вас сразу и уведомили, — пояснил врач и спросил: — Ну что, он?

— Не знаю. Кажется, да, — на половину мозга согласилась Шарлотта Марковна. Она больше не имела сил участвовать в этом неприятном процессе и пожелала побыстрее свернуть его.

— Так, кажется или да? — строго переспросил судебно-медицинский эксперт.

— Да, — сдалась Шарлотта Марковна. — По-моему, он.

— Тогда подпишите акт опознания.

— Прямо сейчас? — испугалась Шарлотта Марковна. — А мне нельзя подумать?

— Подумать-то можно, но если вы откажетесь, — припугнул ее дежурный, его сожгут и похоронят безымянно, как бомжа.

Это встрепенуло Шарлотту Марковну еще больше. Ей сразу представилась картина опустения и некой бесконечности, которая открывалась дальше и дальше. А если человека похоронить по-человечески, то можно будет хоть и сносно, но жить дальше.

Находясь на грани выпадения из чувств, Шарлотта Марковна подписала бумагу.

Через день на основании справки из морга она получила в ЗАГСе Свидетельство о смерти своего мужа Владимира Сергеевича Макарова. Копия ушла в канцелярию Законодательного собрания, где спешно готовилось решение о досрочных выборах губернатора в связи с трагической гибелью действующего. Официальное сообщение на этот счет должно было публиковаться газетами одновременно с информацией о назначении срока похорон.

Забирать тело Шарлотта Марковна отказалась. Она попросила, чтобы организацию погребения взяла на себя администрация области. Присутствовать на похоронах она будет обязательно, а вот организовывать — у нее на это не хватит сил. Администрация пообещала помочь.

На основании Свидетельства о смерти, выданного задним числом полугодовалой давности, Николай Иванович Нидворай не без помощи Фомината быстро решил вопрос наследства. Зазор в полгода был необходим — по закону доля могла перейти к Шарлотте Марковне только через шесть месяцев после смерти мужа. По оформлении доля была тут же продана Фоминату по подготовленному заранее договору купли-продажи. Прорехов слил свою часть бизнеса Капитону Ивановичу Мошнаку.

Деньги владельцам выплатили сполна. В деле была поставлена точка. Похороны губернатора Макарова назначили на 1 апреля, выборы нового — на 13 июня.

Пресса верстала сообщение.

Глава 4 ПРИШЕСТВИЕ МАКАРОНА

Владимир Сергеевич трусцой пробирался в сторону города. Ходьба в последнее время давалась ему трудней, чем бег. При движении ноги сами спешили сложиться в коленях, как секаторы на возвратных пружинах, и устремлялись вперед по кустам. Выздоравливающий организм Макарова только что миновал стадию малой хореи, которая сопровождалась вычурными движениями туловища при ходьбе — буквально несколько дней назад он перемещался по лесу, как фигляр по сцене. Трусца являлась своеобразным следствием длительного прозябания. Но она была лучше прогрессирующей тугоподвижность, из которой Владимиру Сергеевичу удалось выползти еще в землянке.

Перепрыгивая через упавшие деревья и кочки, Макаров вспоминал свою недолгую военную службу в Дзержинске. Там, в предместье, располагался ртутный завод, и все жители, отработавшие на вредном производстве по десятку лет, не ходили по улицам, а бегали. Смотришь на человека, а он со своими сумками не идет по тротуару, а бежит. Он никуда не спешит, просто у него в голове шумит ртуть.

«Может, и я на этом болоте ртути нахватался? — подумал Владимир Сергеевич. — Надо бы геологам сообщить, вдруг месторождение откроют».

Бек с удовольствием семенил рядом. Собаки, если уж на то пошло, вообще мало умеют пешком. Потому что не гуляют, как некоторые, а всегда спешат по делу, отчего поминутно меняют частоту шагов, чтобы не войти во внутренний резонанс.