Трое на каникулах

«Что мне делать?» – только и спросила я, пока Ник со своей стороны искал варианты. Но лишь минут через пять, когда тень выдала приемлемый способ решения проблемы, я с некоторым сомнением озвучила его остальным.

А сомнениям было откуда взяться, потому что призрак предложил нам с магом ни много ни мало объединить силы. Нет, в теории все звучало прекрасно – мы до конца объединяем наши щиты, чтобы не нарушить ни один слой защиты, а потом аккуратненько их раздвигаем и переставляем так, чтобы внутри образованной ими сферы можно было комфортно находиться. Минусов тут имелось два. Первый: чем дальше отодвинется сфера, тем сложнее её станет удерживать и тем больше сил на это уйдет. И второй: мы понятия не имели, как объединять силы, так что вариант был, мягко говоря, небезопасный.

– Долго мы так не протянем, – вздохнул Ник, покосившись на Манюшку, которую на этот раз вместо матери взял на руки дед, чтобы поменьше уставали ножки, и на вторую девочку, Сару, которая в силу возраста была тяжеловата для матери, но при этом наверняка не продержится на ногах до утра. – Придется попытаться.

Я молча протянула ему руку – Норр сказал, что для лучшего эффекта нам понадобится физический контакт. А когда Ник крепко её сжал, призрак материализовался прямо у меня перед носом и одобрительно кивнул, видя, что мы решились.

В общей сложности на разъяснения, подготовку и прочие важные вещи у нас ушло около получаса. Ещё какое-то время понадобилось, чтобы правильно настроиться. Норр и тут взялся помочь, пояснив, что мы с Ником должны на время стать одним целым. Но поскольку никто из нас раньше ничего подобного не делал и тем более не знал, с чего начинать, то он предложил поработать связующим мостиком.

И у него, надо сказать, получилось. Не знаю, правда, как он это сделал, но в какой-то момент я действительно ощутила, что больше не одна. Глаза нам велели закрыть, но даже так я чувствовала, что Ник стоит рядом и не просто держит меня за руку… он стал для меня очень близким, живым, теплым, неизведанным и то же время смутно знакомым миром. В каком-то смысле он действительно стал мною. А я, соответственно, стала им, и мне это скорее понравилось, чем напугало или насторожило.

Маг ощущался как большое теплое одеяло, в которое было удобно завернуться и крепко уснуть в нем до самого утра. Его руки – как самые надежные в мире поручни, за которые можно ухватиться и быть уверенной, что они не подведут. Я даже почувствовала обрывки его тревожных мыслей. Отголоски эмоций. И каким-то образом смогла ощутить, каково это – управлять непокорной стихией. Какое это в действительности блаженство – позволять ей наполнять себя до краев, даря немыслимые возможности и целое море соблазнов. И насколько же резко происходит переход от удовольствия до неприятия и даже боли, когда ты сам или кто-то со стороны вдруг бесцеремонно обрывает этот поток и изгоняет ставшую уже родной силу обратно.

Пожалуй, если бы не бубнящий в голове голос Норра, я могла бы забыться и слиться с магом чересчур тесно. Так, что нас потом было бы невозможно разделить. Но ровный голос тени и ударившаяся по нервам, мгновенно отрезвившая боль заставили меня собраться, стиснуть зубы, отойти в сторону и шаг за шагом выполнить те несколько несложных действий, которые нам продиктовал все тот же Норр.

Чисто технически расширить защитную сферу никаких трудностей не составило. Единственное, что нам мешало… ну помимо энергетических затрат, конечно… это мой собственный щит. Проблема заключалась в том, что когда я его устанавливала, то делала это впопыхах. На одних инстинктах. И так, что наша магия даже сама по себе переплелась друг с другом, а щит сел на купол так плотно, что теперь его ни снять, ни видоизменить не представлялось возможным.

«Если убрать наружный щит, то и купол, скорее всего, рухнет, – наставлял меня Норр. – Но если вы доверитесь друг другу и объедините усилия, как и тогда, когда ставили защиту, все будет нормально».

Я ощутила, как Ник взял меня за вторую руку, и мысленно вздохнула.

Да, я одиночка по натуре. Лет до пяти бабуля растила меня одна, старательно умалчивая о том, что я вообще существую. Зачем она это делала, она даже мне не смогла толком объяснить. Но из-за этого в первые годы жизни моими единственными друзьями были лишь лес, домашняя живность и жившая неподалеку от нас старая-престарая лесная кошка, которая относилась ко мне как к собственному детенышу.