Царица проклятых

Но о столь решительном поступке и думать нечего. Теплые лучи солнца согрели его лицо и плечи, и он поудобнее устроился на скамейке, подложив под голову свернутую газету.

И вновь пришел сон, поджидавший его все это время-

Полдень в стране близнецов: солнечный свет заливает поляну. В царящей вокруг тишине слышится только пение птиц.

Близнецы неподвижно стоят в пыли, на коленях. Женщины очень бледны, у них зеленые глаза и длинные, вьющиеся медно-рыжие волосы. На них красивые одежды: белые полотняные платья прибыли из далекой Ниневия, где жители деревни купили их на рынке, чтобы умилостивить могущественных ведьм, которым подчиняются даже духи.

Погребальное пиршество готово. С печи сняты и отложены в сторону глиняные кирпичи, и горячее, дымящееся тело, из-под потрескавшейся кожи которого сочится желтая жидкость, покоится на каменной плите. Почерневшее обнаженное существо, прикрытое только спекшимися листьями. Зрелище привело Дэниела в ужас.

Но никого из присутствующих оно не ужасало – ни самих близнецов, ни жителей деревни, опустившихся на колени в ожидании начала пиршества.

Это пиршество было и правом и обязанностью близнецов. Обугленное тело на каменной плите принадлежало их матери. Человеческое должно остаться с людьми. Возможно, трапеза продлится целые сутки, но все будут наблюдать за ней до самого конца.

И вот по окружившей поляну толпе пробегает волна возбуждения. Одна из сестер поднимает блюдо, на котором лежат мозг и глаза, а другая кивает головой и берет блюдо с сердцем.

Итак, раздел состоялся. Раздается барабанная дробь, однако самого барабанщика Дэниел не видит.

Медленный, очень четкий и жесткий ритм.

«И да начнется пир!..»

Но вдруг раздается крик – Дэниел ожидал, что именно так и случится. «Остановите солдат!» Но он не в силах что-либо сделать. Именно так все это где-то произошло – теперь он в этом совершенно уверен. Это не сон, это видение. И он там не присутствует. Солдаты выскакивают на поляну, деревенские жители бросаются врассыпную, близнецы ставят блюда и пытаются прикрыть своими телами дымящееся угощение. Это походит на всеобщее сумасшествие.

Солдаты с удивительной легкостью отрывают их от камня и поднимают плиту – тело падает, рассыпаясь на части, – а сердце и мозг швыряют в пыль. Близнецы пронзительно кричат, их вопль повторяется снова и снова...

Отовсюду доносятся крики крестьян, солдаты убивают их прямо на бегу. Горные тропы усеяны мертвыми 11 умирающими. Упавшие с блюда глаза матери вместе с мозгом и сердцем втоптаны в грязь.

Одна из сестер, с заломленными за спину руками, взывает к духам о мщении. И они откликаются, они действительно приходят. Поднимается вихрь. Но этого недостаточно.

Только бы все это наконец закончилось. Но Дэниел не может проснуться.

Безмолвие. В воздухе полно дыма. Там, где веками жили эти люди, не осталось ничего. Глиняные кирпичи разбросаны в беспорядке, глиняные горшки разбиты, все, что могло сгореть, сгорело. Мухи слетаются к лежащим на земле телам младенцев с перерезанным горлом. Никто не предаст огню эти трупы, никто не поглотит и\ плоть. Этот ритуал вместе со всеми его силами и тайнами навсегда исчезнет из жизни людей. Приближаются шакалы. Солдаты уже ушли. Где же близнецы? Он слышит их плач, но нигде не может их найти. Над узкой извилистой дорогой, пересекающей долину и уходящей в сторону пустыни, разражается невиданной силы гроза. Духи вызывают гром. Духи проливают дождь.

Глаза его широко распахиваются. Чикаго, Мичиган-авеню, полдень. Сон исчез, как будто выключили свет. Он сидит, дрожащий, обливающийся потом.

Неподалеку работает радиоприемник. Завораживающий, скорбный голос Лестата поет о Тех, Кого Следует Оберегать:

Мать и Отец,

Храните молчание,

Храните свои тайны,

Но те, кто еще способен,

Пойте со мной эту песню.

Сыновья и дочери -

Дети Тьмы,

Возвысьте свой голос

И пойте хором,

И да услышат нас Небеса.

Собирайтесь все вместе,

Братья и сестры,

И приходите ко мне.

Он поднялся и пошел. В Уотер-тауэр, так похожий на остров Ночи с его необъятными магазинами, нескончаемой музыкой, обилием огней и сияющими стеклами витрин.

Сейчас уже почти восемь, а он все идет и идет, чтобы только не заснуть, сбежать от сна. Ему было совсем не до музыки и света. Как долго будет длиться этот сон в следующий раз? Суждено ли ему узнать, живы они или погибли? Мои красавицы, мои несчастные красавицы...

Он остановился и на минуту повернулся спиной к ветрине прислушиваясь к доносящемуся откуда-то издалека бою курантов, и тут заметил заляпанные грязью часы над прилавком дешевой забегаловки: так и есть, Лестат на Западном побережье уже поднялся. Интересно, кто ^ ним сейчас? Там ли Луи? И концерт... до него осталось чуть больше суток. Катастрофа! Арман, пожалуйста.

Резкий порыв ветра заставил его отступить на несколько шагов, и его затрясло от холода. Руки заледенели. Кажется, никогда в своей жизни он еще так не замерзал Вместе с толпой он терпеливо пересек Мичиган-авеню возле светофора и остановился перед стеклянными витринами книжного магазина, увидев выставленную там книгу «Вампир Лестат».