Цель

Несколько человек машут ему, когда мы проходим мимо, но он не останавливается. Всю дорогу мы идем молча, и, когда доходим до его пикапа, он усаживает меня на пассажирское место и выжидательно смотрит.

– Что? – бормочу я.

– Ремень.

– Я пристегнусь, когда ты сядешь.

– Сейчас.

– Это потому, что я спросила, встречаешься ли ты с кем-то?

Он снова играет желваками.

– Нет. Это потому, что ты беременна. – Бровь взмывает над краем очков. – Ты ведь все еще беременна, да?

Щеки заливает краска. Видимо, я это заслужила.

– Да. Я бы не сделала ничего без твоего ведома.

– Хорошо. Пристегни ремень.

Я подчиняюсь – его тон настолько требовательный, что, вероятно, он не сдвинется ни на дюйм, пока не услышит щелчок. Затем вытягиваю вперед руки и спрашиваю:

– Нормально?

Он кивает и закрывает дверь.

Мы не говорим ни слова, пока он заводит грузовичок и выезжает с парковки. Затем везет нас примерно три мили, и мы останавливаемся у маленького открытого катка. Лед растаял, и теперь по периметру расставлены столики для пикника. За ними сидит всего несколько человек, среди которых, очевидно, нет студентов.

– Почему бы тебе не занять место? – говорит Такер, помогая мне выйти из машины. – Хочешь чего-нибудь съесть? Выпить?

– Я буду только воду.

Он направляется к прилавку, а я занимаю столик в дальнем углу и сажусь так, чтобы видеть Такера.

Если бы мне нужно было выбирать отца ребенка, я не смогла бы выбрать никого лучше, чем Джон Такер. Он великолепен: высокий, атлетичный и умный. Но самое главное – он достойный человек. Что бы ни случилось в будущем, этот парень не отвернется от своего ребенка, никогда не заставит его почувствовать себя нежеланным. И никогда не подвергнет опасности его жизнь. Неважно, что произойдет – даже если я налажаю, а я знаю, что налажаю, – Такер будет рядом, чтобы все уладить.

Именно потому, что он такой хороший и достойный, это решение сохранить ребенка было чертовски сложным. Сделай я аборт, думаю, он горевал бы, но, по крайней мере, имел бы выбор. Теперь, когда я решила сохранить ребенка, его жизнь навсегда изменится. Изменится из-за меня.

Я все время напоминаю себе об этом: не стоит слишком сильно на него полагаться или слишком многого просить, потому что он без возражений отдаст мне все, что имеет. Но я не та, кто использует мужчин. Было бы легко влюбиться в Такера и позволить ему заботиться обо всем.

Легко. Но не честно.

Минуту спустя он садится на свое место и придвигает ко мне бутылку воды. Он купил хотдог и кофе, и мы оба молчим, пока он поглощает свою еду. Закончив, Такер скатывает салфетку в шарик и бросает в пустую коробку из-под хотдога. Заправляет очки за ворот футболки, обхватывает большими умелыми руками чашку с кофе и ждет. Мой выход.

Я облизываю губы, затем снова, а потом выпаливаю:

– Я сохраню ребенка.

Он закрывает глаза, пытаясь совладать с эмоциями, которые переполняют его. Облегчение? Страх? Счастье? Когда он открывает их, взгляд кажется спокойным и бесстрастным.

– Чем я могу помочь?

Я невольно улыбаюсь. Это так похоже на него. Но мне нужно убедиться, что он не собирается тащить весь этот груз на себе и знает, что может свободно выбирать, кого или чего хочет в будущем. Если он решит уйти, я не стану его держать.

– Пока все в порядке. У меня даже есть страховка благодаря работе на почте. Я устроилась туда еще после выпуска из школы. Привыкла ворчать по поводу своего идеального здоровья, потому что никогда не пользовалась ею, но сейчас она придется как раз кстати.

– Хорошо. Значит, о медицинской стороне можно не беспокоиться. А что после того, как ты родишь? Все еще собираешься в юридическую школу?

– Да, без вариантов. – Мысль о том, чтоб отказаться от своей мечты, даже не приходила мне в голову. – Это как колледж: три часа занятий каждый день. Остальную часть дня буду учиться дома.

Он поджимает губы так, что они превращаются в тонкую линию, и это первый признак каких-либо эмоций.

– Что делать с твоим отчимом?

Сложно не вспыхнуть от стыда.

– Он засранец, но никогда меня не трогал.

– Не очень обнадеживает.

Я перекатываю бутылку в ладонях. Такер ждет ответа. Терпения у него определенно больше, чем у святого.

– Придется уйти с работы в клубе, – спокойно говорю я, – хотя я рассчитывала использовать эти деньги, когда буду учиться. И сейчас не могу позволить себе переехать в какое-то другое место. Плюс, надеюсь, бабушка сможет присмотреть за ребенком, пока я буду в школе.

– А как насчет меня? Мне ты доверяешь?

Я вскидываю голову, чтобы увидеть его растерянное лицо.

– Конечно.

– Тогда почему бы мне не присматривать за ребенком, пока ты учишься?

– Потому что тебе нужно будет найти работу, верно? У бабушки ее нет. Она живет на социальную страховку.

Такер потирает рукой лоб, как будто масштаб задачи, которую мы вот-вот на себя взвалим, наконец уложился в мозгу.

– Ты права. Мне нужно найти работу.

– Ты еще не решил ничего насчет бизнеса?