Цензор

– И поэтому вам… – в запале продолжал Семен, не сразу меня расслышав. А когда до него дошло, осекся. – Знаете?..

– Да. Я прекрасно знаю, что его не переубедить.

– Так на что же вы надеетесь?! – спросил он в один голос с полковником.

– Именно на это. На то, что он параноик, уверенный в том, что вокруг – хитрая игра, мишень в которой он.

– Не понимаю… – пробормотал полковник.

– Вижу… – усмехнулся я. – Так вы мне поможете?

– Да! Я же сказал! Все, что угодно! Что вам нужно? Бронежилет высшей степени защиты? Поддержку снайперов? Танк? Вертолет?

– Обойму патронов к винтовке, которая у него. И не холостых, настоящих.

Полковник переменился в лице.

– Охренел?! Чтобы я ему – еще одну обойму к винтовке?! Своими собственными руками?!!

– Не вашими, а моими. И я не договорил, полковник. Это еще не все…

12

– Психи… Целое агентство психов… Господи, с кем я связался… – все качал головой полковник.

Но его люди исправно работали.

Два врача сноровисто и аккуратно тыкали меня шприцами. Впрыскивали из шприцев совсем немного, но уколы шли один за другим. По всему телу, через каждые несколько сантиметров. Руки, ноги, грудь, спина, шея…

– Поймите, Константин Сергеич! – все причитал Семен. – Он параноик! Все, что вы ему скажете – он все равно поймет на свой лад! Любой факт вывернет у себя в голове так, чтобы укладывался в его схему, в то, в чем он себя убедил! И если он вбил себе в голову, что это игра, а мы все стараемся запутать его, чтобы лишить должности директора новосибирского филиала, то все! Вы уже никак и ничем его не переубедите! Он па-ра-но-ик!

– Я и не собираюсь…

– Вы… – продолжил Семен в запале, и осекся. – Простите, Константин Сергеич?.. Вы не собираетесь убеждать его, что это – реал?..

– Именно.

– Но тогда… Я не понимаю…

– Он уверен, что это игра. Ну, что ж… Надо всего лишь обыграть его. – Я вздохнул и пожал плечами: – Поиграем…

Семен открыл рот, а потом закрыл. Так ничего и не сказав. Но тут и говорить нечего, все понятно по его глазам. Смотрит на меня так, будто я полноценный псих.

Может быть, так оно и есть. Может быть…

– Все, – сказал врач.

– Странно, но я… – начал я.

Я не чувствовал ничего особенного.

– Почувствуете минут через пять, – сказал врач, захлопывая свой чемоданчик.

Я кивнул и стал натягивать на себя одежду. Не ту, в которой приехал сюда. А ту, что заказал людям полковника. Правда, обошлись без бронежилетов. Когда я натягивал плащ, подошел полковник.

– Ну? Готовы? Уже светает. У вас есть минут двадцать. Потом станет слишком светло, и…

– Я понимаю. Мне хватит.

– Нет, ни черта вы не понимаете! Он ведь не выпустит вас обратно! А если у вас ничего не получится, мы все равно будем жечь эту гребаную избушку! И дом, и вашего психа, и мальчишку, и вас! Всех!

– Спасибо за моральную поддержку. Я уже чувствую себя увереннее.

– Тьфу! – не выдержал полковник. Но взял себя в руки. – Послушайте… Я уважаю вас за то, что вы готовы пожертвовать собой ради мальчишки… Но остановитесь! Одумайтесь! У вас же ничего не выйдет! Вам не убедить этого ублюдка, что он вывалился в реал, сам того не заметив! У вас ничего не выйдет!

– Посмотрим. Главное, сделайте все так, как я сказал. Пусть две машины ждут. Но трогаются лишь тогда, когда нужно. Как я объяснил. Не раньше. Иначе вы все испортите.

– Господи! Да не будет этого момента!

– Обойму, – сказал я.

Полковник вгляделся мне в глаза. Кажется, он все еще надеялся меня отговорить? Потом покачал головой. Устало и обречено. Что будет, тому и быть, а он умывает руки.

– Дайте этому психу обойму…

– Но, товарищ полковник…

– Дайте ему обойму, я сказал!

Его помощник протянул мне обойму.

– Но учтите! – сказал полковник. – Если через двадцать минут у вас ничего не выйдет… Будете вы еще живы к этому моменту, не будете – мы будем равнять эту избушку с асфальтом.

Я разглядывал рифленый кусок металла. Вороненый, чуть лоснящийся от смазки. В выемке торчит верхний патрон – блестящий латунный цилиндр, набитый порохом. И смертоносная, отполированная до блеска стальная головка.

У Стаса в винтовке остается еще два таких же. И они прилетят мне в голову или в живот, если я сделаю что-то не так, ошибусь хотя бы на полсло…

Стоп! Хватит.

Перед смертью не надышишься.

– Вы все поняли, полковник? – спросил я.

– Да, машины уже за кафе.

– Начинайте по ключевому слову. Только по ключевому слову! Ни раньше. Ни на секунду. Что бы ни происходило.

Я развернулся и шагнул к выходу.

13

Вдоль ряда ларьков. К углу, за которым уже ничто не будет загораживать меня от окон избушки…

А полковник все семенил за мной:

– Вы что, в самом деле не понимаете, что он пристрели вас, даже не дав дойти до часовни?!

– Посмотрим…

Я остановился – впереди угол ларька. Всего одни шаг дальше, и…

Обезболивающее постепенно действовало. Тело деревенело, кожа уже почти не чувствует холода.

Ну, что ж…

– Одумайтесь! Вы еще можете остановиться!

Я скинул плащ и шагнул за угол.

– О-о, господи… Псих… Псих… – протянул полковник мне вслед.

Видимо, среагировал так на мой новый наряд.