Цензор

Белые шорты-бермуды, домашнего вида шлепанцы на босу ногу, и футболка. На ней еще остались складки, как она лежала в пакете. Но это не главное.

Главное у футболки – на груди. Оттуда пахнет горячим хлопком и чернилами. Пришлось пропустить футболку через обычный принтер, чтобы сделать рисунок. На большее времени не хватило…

14

Я вышел из-за угла, и тут же налетел ветер – ледяной.

Все-таки холодно в одних шортах и футболке, при минус одном-то. Силуэт часовни темнел на светлеющем небе. В окне колышется свет свечей… и черный силуэт. Замер перед окном, вскинув винтовку…

А я шел к нему. Под шлепанцами трещали лужицы, за ночь превратившиеся в тонкие ледяные пластинки.

Справа и слева защелкали прожекторы, включаясь. Я зажмурился от яркого света. Круги света вспыхивали передо мной, один за другим, складываясь в полосу света. От меня – и до крыльца часовни.

Я шел вперед, не сбавляя шага.

Силуэт в окне часовни сдвинулся. Теперь ствол винтовки нацелился точно на меня…

На миг мне захотелось все это бросить, и бегом рвануть назад. Сначала вбок, прочь с освещенного пути. А потом назад, обратно за ряд ларьков, который укроет от выстрелов. До него еще не так далеко. Еще не поздно развернуться…

Но ничего такого я не сделал.

Шел вперед, и ствол винтовки глядел точно на меня. На груди вспыхнуло маленькое красное пятнышко, я сглотнул, сбился с шага…

Но выстрела не было.

Пока не было. Пока и не должно быть. Уж лучше подпустить человека поближе – так будет больше лембед…

Я снова двинулся вперед, а тело все быстрее деревенело. Как чужое. Наркотик действовал все сильнее.

А вот нюх словно улучшился. Ночной воздух нес свежесть – просто одуряющую… Накатило дикое желание – жить. Просто жить! Послать это все к черту, и убежать отсюда! Чтобы и дальше наслаждаться этим воздухом, и гори оно все синим пламенем…

– Прием, прием, – ожил крошечный наушник в моем ухе. Снова полковник. – Еще не поздно. Слышите? На три-четыре ныряете в сторону! А мои ребята качнут прожекторами в стороны, чтобы он растерялся… Падаете на землю, и зигзагом обратно! Кивните, если согласны.

Но я не кивнул. Просто шел вперед. Шаг за шагом. Все ближе к часовне…

До трупа Андрея уже совсем близко. Еще шаг…

И черный силуэт в окне дернул головой:

– Константин Сергеич! – донесся до меня голос Стаса. И черт его знает, чего в этом голосе было больше: напряжения, удивления или шутливой неловкости. – Я вижу, и тяжелая артиллерия подтянулась… Неужели и вы будете убеждать меня, что это все не игра? Что это все – по-настоящему и всерьез?

Свет прожекторов за моей спиной погас, остался только один луч. Держал меня в центре ослепительного круга света, словно актера на сцене.

Я почти увидел, как это выглядит со стороны: человек в футболке и шортах, в домашних шлепанцах, – ночью, поздней осенью, посреди парка, оцепленного спецназом в два кольца…

Я усмехнулся и качнул головой:

– Нет. Конечно же, не буду.

– Хм…

Кажется, я его заинтриговал.

Шаг вперед. И еще один. И еще…

– Но… Константин Сергеич, мне все же придется попросить вас остановиться. Как минимум! – голос Стаса стал жестче.

Я не возражал. Остановился.

Наркотики действовали все сильнее. Я уже не чувствовал холода, вообще не чувствовал своей кожи. Тело – ватная кукла, с трудом поддающаяся на попытки двигаться.

– Константин Сергеич, боюсь, мне придется продырявить вашу аватарку… Если вы не против, сделайте ровно два шага вперед. Так у нас будет на лембедку больше. Со своей стороны обещаю, что даже если вы на фул-контакте, ничего не почувствуете. Винторезка высший класс. Пробью вашу аватарку точно в глаз, даже шкурки не попорчу.

Если бы это была аватарка, я бы, может быть, еще и подумал.

К сожалению, это была не аватарка.

Поэтому никаких двух шагов вперед я, конечно же, не сделал. Вместо этого я медленно – очень медленно – сунул руку в карман и достал увесистый, скользкий от смазки стальной коробок.

– Может быть, это продлит минуты моей несчастной аватарки?

Медленно поднял руку с коробком. Повыше. Удерживая его кончиками двух пальцев, выставляя на обозрение. Пусть хорошенько рассмотрит.

– А… – начал Стас, но так и не договорил.

Видно, не мог поверить, что я несу ему это.

Я повернул коробок боком, чтобы в разрезе обоймы показался латунный бочок верхнего патрона.

– Настоящие… – только и пробормотал Стас.

– Недосмотр, Стасик, – почти ласково сказал я. – Должен был забрать у того снайпера запасную обойму. Как же так? И это называется – профессиональная работа? Ай-яй-яй…

– Но… Но я же его обыскал… Не было у него, вроде…

– Вылетела. Надо было внимательно слушать, не упало ли что. И осмотреть место вокруг.

– Но… Черт! – Стас в темноте усмехался. – Отлетела… Специально сделали, чтобы отлетела? Но совсем недалеко… Ч-черт…

Я слушал очень внимательно.

Чего в его голосе больше? Подозрительности – или чувства вины?

Поверил?..

Начинает оправдываться?

– Всего-то на пять метров и отлетела, – сказал я и потихоньку шагнул вперед. – Ай-яй-яй.

Стас раздраженно фыркнул.

А я сделал еще один шаг. И еще…

До крыльца уже каких-то пара шагов. Темный проем посреди стены, ярко освещенной прожектором.