Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан

Ему удалось все же привлечь на свою сторону «несколько отдельных специалистов», как он выразился, «но ни одного из старых, запылившихся авторитетов, которые просто взбесятся, если будет признано, что я прав»^{473}.

В конце письма Тур выражает надежду на то, что Кнут уехал в отпуск и не корпит над бумагами в Осло. «А если еще нет, то представь, как я брожу по Нью-Йорку, может быть, это тебя утешит. О если бы я сидел на своем легком плоту»^{474}.

Полковник Рольф Палмстрём иногда посылал своего адъютанта Кнута Хаугланда с заданиями в Йорстадмуен, находящийся недалеко от Лиллехаммера. В таких случаях Хаугланд всегда заезжал в Рустахогде, чтобы навестить Тура и Лив. Когда приходили гости, разговор часто заходил о работе Тура, и Хаугланд слушал так же внимательно, как когда-то во время их первого разговора у стога сена. И когда Тур начинал говорить о том, что ему, видимо, придется построить плот, Кнут обратил внимание на то, что Лив не выражает энтузиазма по этому поводу. Ее куда больше беспокоило то, что у ее супруга не было постоянной работы.

Однажды Тур как бы невзначай спросил Хаугланда, не хочет ли тот, если путешествие состоится, совершить его вместе с ним. Кнут довольно решительно ответил, что сделает это с удовольствием^{475}. Правда, Хаугланд сомневался в том, что Тур осуществит свою задумку с плотом. У Тура не было твердого плана, и он толком не знал, где надо строить такой плот и как его оснащать. Покидая Норвегию, он не провел никакой подготовки^{476}, поскольку, полагаясь на доказательную силу своей рукописи, не видел в этом необходимости.

Отсутствие четкого плана действий объяснялось некоторыми опасениями. Ведь было совершенно ясно, что такой проект — дело рискованное. Хотя Тур преодолел детскую водобоязнь, но это не означало, что он избавился от страха перед океаном. В нем еще были живы воспоминания о поездке на шлюпке к острову Хива-Оа.

Тур переживал в Нью-Йорке одно разочарование за другим. Время шло, а ему никак не удавалось заинтересовать своей теорией научные круги. Тем не менее он все чаще думал о плоте из бальзового дерева. И внезапная тоска по «своему легкому плоту», нашедшая выражение в письме к Хаугланду, указывала на то, что зарождается какой-то план.

Среди ученых, которым он послал свою рукопись, был его старый знакомый из международного Клуба исследователей и Бруклинского музея, доктор Герберт Спинден. Однако Спинден не отвечал, и устав ждать, Тур решил постучать в дверь его офиса. Седовласый ученый принял его хорошо, но Тур потерял дар речи, когда увидел свою рукопись у него на столе нераспечатанной.

Не успел Спинден открыть рот, как Тур понял, что старый антрополог непоколебим в своих взглядах. Никто не мог доплыть из Южной Америки в Полинезию во времена инков. У них не было для этого кораблей. Бальза впитывает воду, и плот потонет через две недели, как установил его коллега Самуэль Киркланд Лотроп. В 1945 году это утверждение поддержал самый известный в то время исследователь тихоокеанских цивилизаций сэр Питер Бак. Он был родом из Новой Зеландии и по происхождению наполовину маори. Бак много лет изучал культуру полинезийцев и не сомневался в том, что этот народ, к которому он сам принадлежал, был родом из Азии. В своей книге «Введение в антропологию полинезийцев» он отверг всякую возможность того, что южноамериканские индейцы могли заселить острова Полинезии. Ведь у них не было ни кораблей, ни необходимых познаний в мореплавании, чтобы переплыть океан^{477}.

Тур уставился на свою отложенную в сторону рукопись. «Этот старик даже кусочка бальзового дерева никогда в жизни не видел», — подумал он^{478}.

Спинден заговорил почти отеческим тоном. Он сказал, что любит Тура и ценит его рвение, и принялся всячески расхваливать коллекцию предметов с Маркизских островов, которую Хейердал во время войны продал музею. «Великолепное качество» — так охарактеризовал коллекцию музей в письме к Службе информации Норвегии в Нью-Йорке^{479}. Затем Спинден перешел к главной теме:

— У них не было кораблей.

Тур знал это. «Аксиома» Лотропа.

— Да, но у них были плоты, — нерешительно возразил Тур. — Вы же знаете, из бальзового дерева.

Спинден снисходительно улыбнулся и сказал свое последнее слово, положившее конец дискуссии:

— Что ж, попытайтесь сами совершить путешествие из Перу к островам Тихого океана на плоту из бальзовой древесины^{480}.

Тур настолько смутился, что не нашел, что ответить. Почти восемь лет — не больше и не меньше — он трудился над своей рукописью, создавая по кирпичикам свою теорию, а Спинден даже не взглянул на его труд. Тур был просто в отчаянии^{481}.

Чтобы как-то разрядить атмосферу, Спинден предложил Туру пожить в его квартире на 46-й улице, рядом с библиотекой. Совсем бесплатно, да еще и домработница будет ему помогать. Сам же доктор Спинден как раз собрался в Мексику.