У рифов Армагеддона

— Я смею очень много вещей, милорд, — сказал Мерлин ровным голосом, его собственное выражение было непоколебимым. — И я говорю правду. Я сказал вам, что это может огорчить вас.

— По крайней мере, это было правдой, — отрезал Серая Гавань. — Я очень сомневаюсь, что всё остальное было!

— Рейжис — начал Волна Грома, но Серая Гавань прервал его резким, острым взмахом своей руки, ни на мгновение не отрывая своих яростных глаз от Мерлина.

— Когда король сказал нам работать с вами, я очень сомневаюсь, что он когда-либо подозревал, что вы скажете нам, что его собственный кузен предатель, — проскрежетал он.

— Я уверен, что нет, — согласился Мерлин. — И меня не удивляет ваш гнев, милорд. В конце концов, ведь вы знали герцога с тех пор, как он был мальчиком. Ваша дочь замужем за ним. И, конечно же, он стоит на четвёртом месте в списке наследования, и он всегда был верным сторонником короля Хааральда, как в Тайном совете, так и в парламенте. Меня же вы знаете менее двух часов. Меня удивило бы, если бы вы были готовы принять моё неподтверждённое заявление, что человек, которого вы знали и которому доверяли так долго, на самом деле является предателем. К сожалению, это не меняет правды.

— Правды? — прошипел Серая Гавань. — Так всё это было только для этого? Кто послал вас, чтобы дискредитировать герцога?!

— Никто меня никуда не посылал, кроме моей воли, — ответил Мерлин. — И я не стараюсь дискредитировать никого, кроме тех, чьи собственные действия уже дискредитировали их.

— Не лгите больше! Я не хо…

— Рейжис! — Волна Грома выглядел несчастным, но резкость его голоса заставила Серую Гавань взглянуть на него. Первый советник свирепо посмотрел на него, и Волна Грома покачал головой.

— Рейжис, — снова повторил он, его голос стал намного ближе к нормальному, — я думаю, нам нужно выслушать то, что он хочет сказать.

— Что? — Серая Гавань уставился на своего собрата-советника с недоверием.

— Мои собственные люди сообщали о нескольких… нестыковках, которые связаны с герцогом, — неуверенно произнёс Волна Грома.

— Какого рода «нестыковках»? — недоверчиво потребовал ответа Серая Гавань.

— Большинство из них были мелочи, — признался Волна Грома. — Его окружение, несколько случаев, когда известные агенты Изумруда ускользнули из наших рук в Хейрете, когда мы предупредили власти, чтобы они их задержали, торговые предприятия, которые оказались для него необычайно выгодными и в которых были глубоко замешаны интересы торговцев Изумруда. И тот факт, что он был главным покупателем виверн у Лаханга, насколько мы можем сказать.

— Не будь смешным, — холодно сказал Серая Гавань. — Герцог — мой зять, я напомню тебе — увлекается охотой. Его виверн-птичник — самый большой и дорогой во всём королевстве! Конечно же, он главный клиент Лаханга! Ради Бога, Бинжамин — мы все знали, что легенда Лаханга была выбрана специально, чтобы дать ему доступ к людям, таким же, как и Кельвин! Если ты собираешься обвинить его на этом основании, тебе придётся обвинить половину знати в Черис!

— Именно поэтому я ещё ни в чём не обвинил его, — гораздо более резко произнёс Волна Грома. — Я сказал, что это мелочи, и никто не собирается обвинять кого-то в положении герцога в измене на основании таких неосновательных доказательств. Не тогда, когда он так близок к Короне, и когда он так открыто и решительно поддерживает Короля так долго. Но это не изменяет отчётов, которые я получил, и это не обязательно делает сейджина Мерлина лжецом. Которого — барон посмотрел Серой Гавани прямо в глаза, — как раз ты обвиняешь, что он им является.

— Разве он только что не обвинил герцога в гораздо худшем? — Серая Гавань сдал назад.

— Да, он так и сделал, — сказал Волна Грома, его голос был даже более нейтральным, чем у Мерлина. — И что, если он прав?

— Сама эта идея нелепа!

— Это не значит, что это не может быть правдой, — не отводя глаз сказал Волна Грома. — Это моя сфера ответственности, Рейжис. Я не хочу, чтобы сейджин Мерлин был прав насчёт герцога, но моя ответственность — рассмотреть вероятность того, что так может быть. И ты несёшь ответственность за то, чтобы позволить мне делать мою работу и выяснить это.

Серая Гавань таращился на него в течение нескольких напряжённых секунд. Затем он оглянулся на Мерлина, и его тёмные глаза были наполнены горечью и яростью.

— Очень хорошо, — проскрежетал он. — Делай свою работу, Бинжамин. И когда ты докажешь, что во всём этом нет ни единого слова правды, «сделай свою работу» и расследуй деятельность и этого человека тоже! Что же касается меня, то, боюсь, у меня сейчас есть другие обязанности.

Он встал, бросил сердитый взгляд на Волну Грома и гордо вышел из комнаты, даже не взглянув в сторону Мерлина.

IX Офис барона Волны Грома, Теллесберг

— Я боюсь, это выглядит так, словно… в этом что-то есть, милорд.