Удача игрока (Хроники Эйнарина - 3)

- Они унизили тебя, не так ли? Оглушили, связали и уволокли, как тюленя. Ты опасаешься, что это может случиться снова. Что ж, я способен это понять. Ты не одинок, парень. Эта дрянь выстояла против меня не более чем с врожденной непокорностью и потоком дурацких стихов.

Эрескен разинул рот.

- Я понятия не имел...

- Я тоже. - Неожиданно легкий смех Беловолосого отразился от побеленных стен комнаты, в которой стояли только стол да стул. - Вот еще один казус нашего нынешнего положения: какая-то невежественная потаскуха наткнулась на обрывки полузабытых песен и тарабарщины, которые не оставили камня на камне от наших испытанных заклинаний!

Человек готов к вызову от равного, а не от какой-то трусливой внебрачной воровки.

- Никто из них не был достойным врагом, - выпалил Эрескен с нарастающим гневом. - Все, чем они отличались, - это грубая сила и дикость, слишком тупые, чтобы узнать свою судьбу и покориться ей!

- Не поддавайся досаде, - снисходительно предостерег его отец. Эмоции ограничивают тебя, твою эффективность. Но с другой стороны, - старик внезапно отвернулся, - тебе нужно чувствовать гнев, негодование, иметь стимул, чтобы заглядывать за пределы этих островов, когда столь многие не видят дальше горизонта и довольствуются этим. Именно дальновидность отмечает тебя как моего сына, и только благодаря ей ты заслуживаешь моего времени и сил. Ты должен научиться распознавать такие противоречия и преодолевать их.

- Но почему... - сорвалось с языка Эрескена.

- Ребенок, который спрашивает "почему", проявляет способность к обучению. Мужчина, который делает то же самое, неправильно понимает данное ему позволение не соглашаться.

- Я не хотел проявить неуважение, - упорствовал Эрескен.

Ни в коем случае, пока он может пожинать плоды благосклонности отца. Правда его слов и мыслей повисла в напряженной тишине.

- Ты должен сам отвечать на такие вопросы, как это делаю я. Все это испытания, ниспосланные нам, дабы подтвердить, что мы достойны потребовать возвращения утраченных нами земель, и не только их. По мере того как мы справляемся с одним вызовом, возникает другой, парадоксы, не имеющие смысла, испытывают нашу решимость. Я - самый богатый человек на этих островах, мои доходы равны доходам пяти здешних правителей, вместе взятых, но я нищий против самого ничтожного лорда Тормалина. - Он начал расхаживать по комнате, обращаясь столько же к самому себе, сколько к сыну. - Жертвою и дисциплиной мы наконец подняли нашу магию до той высоты, что позволяет безопасно пересекать океанские течения. Мы обнаружили, что Трен Ар'Драйен земля, кишащая слабыми телом и разумом, нравственно испорченными и всецело презренными. Но эти отбросы имеют численный перевес, которому мы не можем противостоять, мы, кто был очищен в горниле этих островов, закален в этом суровом холоде. Как мы можем быть сильнее, однако слабее? Мы обнаружили, что эти люди утратили почти всю истинную магию и потому должны быть открыты нашей атаке, но отсутствие истинной магии означало, что фальшивые маги, манипулирующие видимым и осязаемым, расплодились настолько, что, преисполненные высокомерия, смеют бросать нам вызов. Как такое возможно?

Эрескен благоразумно молчал, хорошо понимая, что ему отводится роль пассивного слушателя. Отец не раз использовал эти слова, чтобы направить мысли простого люда ближе к их верности, так сфокусированной через призму камней, чтобы мощь людей, которые правят ими, горела все ярче, все сильнее.

- Поэтому мы решаем обратить наши взоры на юг, к Кель Ар'Айену, земле, почти удержанной и так досадно упущенной предками наших предков. Но каким-то образом наш интерес настораживает злодеев Хадрумала, и они выхватывают этот приз из наших рук. По крайней мере - пока.

Беловолосый внезапно умолк и сощурился.

- Поэтому мы должны отвечать на парадокс парадоксом. Мы сражаемся, не сражаясь. Мы спешим к нашей цели с тщательной неторопливостью. Мы имеем заклинания, способные перенести нас через открытый океан, но держим свои корабли в безопасности гавани. Мы выжидаем, и потому наша победа придет быстрее и будет более полной.

Старик не оглядываясь ушел, дверь захлопнулась. С минуту Эрескен сидел, созерцая беспорядок на своем столе. Затем, методично сортируя пергамента, он восстановил первоначальные стопки, раскладывая их на одинаковом расстоянии друг от друга и вровень с краем стола. Бурчание голодного живота прозвучало особенно громко на фоне приглушенного шелеста документов, но Эрескен игнорировал его. Мимолетное желание воды для освежения рта несколько отвлекло его, но Эрескен торопливо отбросил эту праздную мысль. Прошло много сезонов с тех пор, как он получил доказательство, что отец наблюдает за ним издалека, но Эрескен не жаждал вновь понести наказание за лень.