Удар молнии. Дневник Карсона Филлипса

– Нет, у Клинтона был «Трахолот», – заявил я и истерически расхохотался над собственной шуткой.

Позвольте объяснить, почему все закончилось плохо. Во-первых, кроме учителя права, никто мою шутку не понял. Во-вторых, преподает он право, а значит, чувства юмора у него нет.

– Подойдите ко мне после урока, мистер Филлипс, – сказал он.

После того как учитель закончил читать лекцию о важности разделения властей и пошутил полдюжины несмешных шуток, пытаясь подружиться с подростками и тем самым оправдать собственное существование, я подошел к его столу.

– Ну? – спросил я. Можно было бы и повежливее, согласен.

– Вы считаете, что ваша шутка была уместна, мистер Филлипс? – спросил он.

– Нет, – сказал я. – Скорее, она оказалась бы к месту на уроке истории Америки. – Нет, все еще никакого чувства юмора.

– Мистер Филлипс, сколько можно вам говорить, что подобные выпады совершенно недопустимы… – продолжил он, но я перестал слушать.

– Слушайте, вы сами посадили ко мне Джастина Уокера, – сказал я. – С начальной школы учителя поступают так со мной, и я не жалуюсь. Все почему-то думают, что, если смешать идиотов с хорошистами, интеллект волшебным образом передастся идиотам по воздуху, только вот я почему-то каждый день чувствую, как очки IQ буквально высыпаются у меня самого из головы.

– И к чему вы ведете? – спросил он.

– Я веду к тому, что, если уж система образования прежде всего посвящена детям, которых стоило бы оставить на обочине, для учеников вроде меня тоже нужны какие-нибудь поблажки! – объяснил я. – Каждый учится по-своему, ну а мне в этом помогают бестактность и сарказм.

– Мистер Филлипс. – Он вздохнул и потер глаза. Если этот парень раньше времени уйдет на пенсию, возможно, виноват буду я.

– Ну вот как моя шутка может быть хуже вашей, в которой вы сравнили три ветви власти с комедийной группой «Три балбеса»? – спросил я. – У моей шутки есть хоть какая-то реальная историческая база.

– Да иди уже, Карсон, – сказал он и отмахнулся от меня.

Я полагал, что моя вечная битва с миром продолжится на уроке английского, но в классе обнаружил на своем столе записку. На листочке в форме сердца было нацарапано:

«Привет, умняшка, у меня новости из Северо-Западного. Приходи ко мне в кабинет, когда сможешь. Целую-обнимаю, мисс Шарптон».

Разумеется, я тут же побежал к ней – даже учителя английского не предупредил. Решил, что незачем: готов спорить, он не расскажет о «Гамлете» ничего, чего о нем не успели узнать за последние четыреста лет.

Я ворвался в кабинет мисс Шарптон. Волновался так, будто ждал результатов теста на беременность.

– Новости из Северо-Западного?! – крикнул я.

Мисс Шарптон буквально выпала из кресла.

– Ты меня до чертиков напугал! – воскликнула она. Мисс Шарптон обедала сэндвичем, который был в два раза ее больше. Она радостно указала на огромный зеленый стакан с буквами «КОК».

– Мне дали стакан для сока! – радостно сказала мисс Шарптон. – Они тоже эксклюзивные!

Мне было совершенно фиолетово, и думаю, по моему лицу это было видно очень хорошо.

– Ладно, да, да, у меня есть новости, – сказала она. – Ну и пафосный же ты выбрал университет, представляешь, они заставили меня ждать ответа оператора!

– И? – Я глазами умолял ее перейти к делу.

– Ну, я не выяснила, приняли тебя или нет, – беспечно сказала она. – Но человек, с которым я разговаривала, сказал, что школьных газет и кружков теперь для этого мало.

Блин.

– Если хочешь произвести на них впечатление, нужно еще что-нибудь, – продолжала мисс Шарптон.

– Например?

– Ой, я тут записала… – пробормотала она и хмуро посмотрела на меня, недовольная, что я отрываю ее от обеда.

Я ответил ей взглядом, в котором можно было прочесть: «Речь о моем будущем, овца, подождет твой сэндвич как-нибудь».

– Так, посмотрим… – Мисс Шарптон пролистала папку и нашла крохотный стикер, на котором был накорябан список. – Можно представить им книгу, сборник стихотворений… остальное не могу разобрать.

– Но я не писатель и не поэт. Я журналист, – напомнил ей я.

– Конечно, конечно, – насмешливо согласилась она. – Журналист. Ну, а как насчет литературного журнала?

– Литературного журнала? – переспросил я.

– Да, видимо, это не так типично, как школьная газета. Но журнал с твоими работами и работами других учеников покажет, что ты можешь писать сам и вдохновлять на это остальных, – прочирикала мисс Шарптон.

Чееееееерт. Но, как капитан, обнаруживший, что следовал не за той путеводной звездой, я мгновенно взял новый курс. Если это хоть чуточку мне поможет, выбора нет. И поскольку ранний прием заканчивается 15 ноября, нужно торопиться.

– Ладно, сделаю, – сказал я вслух. – Но как?

– Откуда мне знать, как делают литературные журналы. – Мисс Шарптон пожала плечами, набив рот сэндвичем. – Только сначала нужно получить разрешение от директора, а то он бывает иногда таким козлом… – Она покраснела, и к ее розовому наряду этот цвет совсем не шел. – Ой, я не то хотела сказать…

Я ее не слушал. Мой мозг уже полным ходом продумывал новый план действий.