Удар по своим. Красная Армия. 1938-1941 гг.

В 14 часов председательствующий объявил перерыв.

В 14 часов 10 минут судебное следствие продолжается.

Председательствующий. Как понять Ваши показания, данные на предварительном следствии, в которых вы признавали себя виновным?

Подсудимый. Я уже говорил, по каким причинам я дал ложные показания на себя и других. Кроме того, мне на следствии было сказано, что если я дам с признанием показания, то моя жизнь будет сохранена. Я к великому моему стыду, дал такие показания.

Судебное следствие подсудимый ничем не дополнил и таковое объявлено законченным.

Предоставлено последнее слово подсудимому, в котором он сказал:

«В деле нет ни одного прямого показания, которое бы говорило за то, что я состоял в контрреволюционной организации. Я был и останусь честным гражданином своей Родины. Прошу это учесть при вынесении приговора».

В 15 часов 30 минут председательствующий объявил, что суд уходит на совещание.

В 16 часов 10 минут председательствующий объявил приговор.

Мера пресечения осужденному оставлена прежняя — содержание под стражей.

В 16 часов 14 минут председательствующий объявил судебное заседание закрытым».

В приговоре Военной коллегии говорилось:

«Предварительным и судебным следствием установлено, что подсудимый Пугачев, будучи арестован в 1931 году по обвинению его в участии в контрреволюционной организации в бытность его работы в Украинском военном округе, после освобождения его в том же году из-под стражи, он в 1932 году установил организационную связь с одним из активных участников антисоветского военного заговора Аппога, от которого принял задание проводить вредительскую работу в Военно-Транспортной Академии РККА, где он в то время работал в качестве начальника этой академии.

Таким образом, доказана виновность подсудимого Пугачева в совершении им преступлений, предусмотренных ст.ст. 58—7 и 58—

11 УК, а не ст. 58—1 «б» УК РСФСР.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 319 и 320 УПК РСФСР — Военная коллегия Верхсуда СССР

Приговорила:

Пугачева Семена Андреевича — лишить военного звания «комкор» и подвергнуть лишению свободы сроком на пятнадцать лет, с поражением в политических правах на пять лет, с конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества, с отбытием наказания в ИТЛ»¹⁵.

Суд над Пугачевым, а затем последующая его отправка в лагерь пришлись на время начавшейся войны СССР с Финляндией. Этот фактор Семен Андреевич решил использовать в качестве последнего шанса, чтобы вырваться на свободу. Из Северо-Уральско-го лагеря (г. Верхняя Тавда) он в середине января 1940 г. пишет заявление на имя наркома обороны К.Е. Ворошилова:

«По пути в лагерь узнал о событиях в Финляндии. Прошу Вашего распоряжения о зачислении меня красноармейцем одной из частей Красной Армии, действующих на белофинском фронте и тем дать мне возможность использовать боевой опыт, а, если потребуется, то и ценою жизни доказать мою преданность партии и социалистической Родине и искупить единственную мою вину — постыдное поведение на следствии»¹⁶.

Нет особой надобности говорить о том, что просьба Пугачева об отправке его на фронт, пусть даже в качестве рядового солдата, осталась без ответа. Через месяц, в своем новом обращении к Ворошилову, Семен Андреевич пишет:

«Я был уверен, что получу от Вас отклик на это свое обращение, вложенное мной в заказное письмо, переданное в установленном порядке для отправки жене, но ответа на свое ходатайство до сих пор не имею.

...Физически чувствую ссбя достаточно бодро, тяжести и лишения походной и боевой жизни сумею вынести, хотя за последнее время и наблюдается упадок сил на почве недостаточного питания, но думаю, что в нормальных условиях силы быстро восстановятся»¹⁷.

Не получив поддержки от Ворошилова, кстати снятого с поста наркома обороны сразу же после окончания финской кампании, Пугачев делает новую попытку облегчить свою участь — в январе 1941 г. он отправляет заявление в адрес 18-й партийной конференции ВКП(б), адресуя его лично И.В. Сталину. Этот документ интересен уже тем, что в нем дается характеристика той среды, в которую попал С.А. Пугачев.

«...На мои заявления о неправильном осуждении на Ваше имя. Председателю Президиума Верховного Совета СССР тов. Калинину, Народному Комиссару Внутренних Дел т. Берия, Председателю Верховного Суда СССР, Прокурору СССР и Главному военному прокурору РККА с просьбой разобраться в моем деле на основании имеющихся документов, свидетельствующих о моей безусловно честной работе, я получил ответ от Главной военной прокуратуры РККА, что материалы по моему делу проверены, осуждение правильно и опротестованию не подлежит.

Такой анормально-бюрократический ответ и стремление отмахнуться от меня, как от назойливой мухи, со стороны одного из высших органов, назначением коего является наблюдение за органами правосудия, удовлетворить меня не может и ни следственные органы, ни Военная коллегия Верховного Суда, ни Главная военная прокуратура не могут убедить меня в моей преступности, когда совесть моя перед партией и Родиной чиста.