Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.

На указанном допросе Федько назвал также 47 человек, об участии которых в заговоре он знал от других лиц. Среди них он упомянул И.П. Уборевича, Б.Н. Фельдмана, К.К. Рокоссовского, И.Н. Кадацкого-Руднева — командующего Амурской Краснознаменной флотилией и др. Тогда же Федько подтвердил свои показания от 14 сентября 1938 г. в отношении участия в заговоре С.М. Буденного и показания от 13 сентября того же года относительно Б.М. Шапошникова.

Нет никакого сомнения, что протокол допроса И.Ф. Федько от

9 февраля 1939 г. является обобщенным, т.е. суммирующим сведения от предыдущих допросов. Следователь знал, а Федько понимал, что дело идет к заключительной части, когда показания уточняются и корректируются в нужном направлении. Мы не знаем, применяли ли к Ивану Федоровичу допросы с пристрастием в январе—феврале 1939 г., но полностью исключить подобное невозможно. Дело в том, что в пределах возможного Федько пытался маневрировать, выбирая выгодную позицию (конечно, относительно выгодную), чтобы отвести подозрения от некоторых командиров РККА. Что и видно на примере протокола допроса от 10 февраля

1939 г.

На этом допросе Федько назвал дополнительно еще шесть человек, которые ему были известны в качестве участников заговора. И среди них комдива П.П. Ткалуна— бывшего коменданта Московского Кремля. Тогда же Иван Федорович, предполагая, что следствие подходит к концу, сделал важное заявление: все лица, названные им в собственноручных показаниях, но не упомянутые на допросе 9 февраля 1939 г., ему в качестве участников заговора неизвестны. Все они оговорены им, Федько, по мотивам, изложенным в протоколе допроса от 9 февраля 1939 г.

Как нам представляется, этим своим отчаянным шагом Федько хотел, хотя бы частично, очистить свою совесть, облегчить душу и снять с нее гнет за ту ложь и клевету, которую его принудили писать и говорить. Если произвести простые арифметические действия, то получается следующий расклад. 9 февраля Федько назвал 96 имен заговорщиков (38+11+47), да еще шесть человек добавил к ним

10 февраля. Итого, заговорщиков, по Федько, 102 человека. Как мы помним, 9 февраля Иван Федорович исключил из числа «врагов народа» пять человек (Г.И. Кулика, С.К. Тимошенко, В.И. Репина, М.П. Кутузова и Борисова). Правда, о каком Борисове идет речь, не совсем понятно. Возможно, что таковым являлся В.Н. Борисов, комиссар ВВС Киевского военного округа, когда им командовал Федько.

Итак, по данным, уточненным Федько в конце следствия, в заговорщиках, известных ему, числилось 102 человека. А теперь обратимся к более ранним показаниям командарма — там их количество составляет значительно большую величину. В двух томах его архивно-следственного дела эти данные разнесены таким образом. В первом томе (листы дела 261—265) — сведения на 91 чел. Во втором томе (листы дела 55—56) — 25 чел., на 66 листе — 19 чел. (ПриВО), листы 67—68—20 чел. (НКО, Генеральный штаб, КВО), на 69 листе — 9 чел., на 70-м — 14 чел., листы 188—189—12 чел. И это еще далеко не полный перечень. Но даже приведенный список (192 чел.), несмотря на повторение в них несколько раз одних и тех же лиц, значительно больше ранее показанного. Он одновременно впечатляет, потрясает и ошеломляет.

К концу следствия по делу И.Ф. Федько состав следственной бригады претерпел изменения и обвинительное заключение составлял уже старший лейтенант госбезопасности В.М. Казакевич. С на-

писанным им текстом согласились начальник следственной части Особого отдела ГУГБ НКВД СССР майор госбезопасности Иванов и начальник названного отдела старший майор госбезопасности В.М. Бочков. Утвердили данный документ заместитель наркома внутренних дел В.Н. Меркулов и заместитель Прокурора СССР Г.К. Рогинский.

Судебное заседание Военной коллегии состоялось 26 февраля

1939 г. Из протокола заседания известно, что Федько на суде виновным себя признал и показания, данные им на предварительном следствии, подтвердил. Но подтвердил с существенными оговорками. Например, что на следствии он ложно оговорил четырех человек, в том числе Г.И. Кулика. А еще он сказал, что в бытность свою на Дальнем Востоке по заговорщической деятельности был связан с маршалом Блюхером. Однако, по словам Федько, эту связь оба они всячески маскировали. Также он сказал, что у него была возможность прийти с повинной, но по малодушию это сделано не было.