Удар током

Дальше как водится: гонор обидчиков и моя здоровая злость, взращённая в будущих стычках с подобными козлами. Чуть не дошло до драки, спасибо дядя с дедом вмешались, оттащили. Поколеблена высветившаяся рефлексия "раньше люди были добрее", сменившаяся на будничное мнение — уродов хватает во все времена. Впервые посетила идея помахать перед носом зажравшихся хамов взаправдашним стволом. Эта практика принята в лихие девяностые, когда носил в кобуре под мышкой газовый пистолет. Носить обременительно, трёт, зараза, подмышку, но здравствовать в бандитском Петербурге куда как легче. Второй раз задумался об оружии при встрече с конкурентами по фарцовочному бизнесу. Привычный в будущем, но экзотичный в начале семидесятых наезд на Выборгском шоссе, автомобиль взяли в "коробочку" две машины и прижали в лесочке под Выборгом.

Начало семидесятых, а уже сформировались организованные бригады фарцовщиков, валютчиков, кидал и прочих мазуриков. "Коллеги" доходчиво объяснили, чтобы не совался на чужую поляну, пообещав нанести механические повреждения или проткнуть шины. При полном непонимании, повреждения грозили физическим ущербом для здоровья. Вот так, просто и доходчиво, прям как в лихих девяностых будущей бандитско-корумпированной страны по имени Россия. Намекнули о связях с ментами. Ага, хрен ребята! Я сам по себе и указывать, что делать, будете малолеткам сопливым. Нужен ствол. Вспомнился Пыжик и мои правильные рассуждения об уголовной ответственности. В запасе другой вариант: просто завязать с фарцовкой и переехать на безопасные рельсы халдейских тусовок. В тот раз отбазарился благодаря запасу убедительных аргументов, но желание греть за поясом массивную железяку с убойным потенциалом не оставляла. Авантюризм боролся со здравомыслием.

Летом подал документы на заочный в Ленинградский торгово-экономический институт имени Фридриха Энгельса, факультет управления. В "Неве" уже работал с посетителями, уже доверили кассовый ключ, предварительно осветив неписаные законы общепита. Не без помощи администратора, перевёлся в только что открытый ресторан "Невский" — новые люди, новые возможности. Главное, пока нравится бесшабашный разгуляй с неистовым чревоугодием, скандалами, драками, флиртом, любовными связями и беспутством. Мне ближе атмосфера, пропитанная мнимым суррогатом вседозволенности, примитивными человеческими страстями и вечным пьяным угаром. Вот где картина совдеповского мира сладкого досуга народонаселения.

Но я изменил положение вещей, нарушил невидимую нить причинно-следственных связей. Ведь в прошлой жизни, за вычетом срока, тянул лямку токаря почти до развала Союза, а позже открывал вольную и опасную стихию предпринимательской деятельности. Профессия "купи-продай" весьма популярна в те годы. Ноне описываю реалии 1973 года, это обязанность, негласный договор с собой и будущими читателями. Мама познакомила с ассистенткой режиссёра. На самом деле за эффектной должностью стоит девушка щёлкающая хлопушкой во время съёмок. Девушка приглянулась родительнице приятной внешностью, умом и эрудицией. В планах мамы Светлана рассматривалась как будущая невеста для любимого сына. И я купился на рассказы мамы о замечательной одногодке, обожающей британцев "Роллинг стоунз". Рокерша — наш человек и не ошибся. "Наш человек" стал моим самым близким на всю оставшуюся жизнь. После первых осторожных встреч и последующих пылких свиданий прошло несколько месяцев и вот мы гордо шагаем подавать заявление в ЗАГС. Свадьба летом 1974, я уверен, что сценарий того бракосочетания точь-в-точь повторится и в этот раз. Пока прощаюсь до следующей записи…

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. ОЛИБ

16. Начало пути

Витя Соболев родился в Ленинграде за год до окончания войны. Отец мальчика, герой Советского Союза, капитан Соболев, получил кратковременный отпуск по ранению и побывал в родном городе в конце сорок третьего года после прорыва блокады. Мама Виктора всю блокаду провела в осаждённом городе, выжить удалось благодаря работе в Смольном, куда попала с третьего курса исторического факультета ЛГУ. Счастливую неделю Нина провела с мужем, никак не предполагая, что больше не увидит своего отважного капитана. После победы, офицер продолжил службу в одном из районов разрушенного Берлина в должности коменданта, а в конце июля был смертельно ранен недобитками из гитлерюгенда. Нина Георгиевна Соболева, как сотни тысяч вдов, воспитывала мальчика одна. Женщина продолжила учёбу в университете и участвовала в восстановлении хозяйства разрушенного войной родного города. После защиты диплома преподавала историю на курсах повышения квалификации, а позже инструктором там же в Смольном.