Удушенный

– Тебе нужно уйти. Сейчас же, – хрипит мой голос. Еще одно напоминание о моих неверных решениях, наряду с сухостью во рту и отвращением к солнечному свету.

Я не хочу больше ни секунды проводить с этой женщиной, ее вид и ощущения совсем не те. Ее аромат розы, смешанный с запахом секса и выпивки, душит меня, не сравнимый со свежим ароматом Майи. У меня сводит живот при мысли о том, как сильно я облажался.

Я направляюсь в ванную, решив сначала почистить зубы, желая очистить рот от вкуса этой женщины и алкоголя. Мое избитое лицо заставляет меня поморщиться. Отвращение накатывает на меня при виде моих запавших глаз и бледной болезненной кожи.

Я принимаю душ, желая избавиться от запаха этой женщины и всего остального, что связано с ней и плохим завершением моей ночи. К тому времени, как я выхожу, от нее не остается и следа, кроме нижнего белья, которое она оставила на подушке. Мое тело вздрагивает, когда я выбрасываю ее сувенир в мусорное ведро.

Я вытаскиваю телефон из розетки, радуясь, что не забыл зарядить аккумулятор. По крайней мере, я принял одно ответственное решение, потому что в целом я гребаный идиот.

Вы что, издеваетесь надо мной? Я не поставил будильник и пропустил тренировку.

Черт. Дерьмо. Черт!

Я выскочил из номера, отчаянно пытаясь успеть на отборочный турнир вовремя.

Никогда в жизни я не был таким чертовски безответственным.

🏁 🏁 🏁

Меня не шокирует, когда мой день превращается из плохого в самый худший. Моя квалификация начинается как дерьмовое шоу. Я спешно надеваю гоночный костюм и выпиваю галлон воды, чтобы не потерять сознание за рулем в жарких условиях. Отец Софи выглядит чертовски злым из-за моего опоздания и смотрит на меня, пока я заглатываю батончик мюсли.

Ему не удается скрыть свое отвращение. – Ты выглядишь как дерьмо. Ты уже не маленький ребенок, который засиживается допоздна на вечеринках. Я ожидаю этого от кого угодно, только не от тебя. – Его усмешка говорит мне обо всем. Джеймс Митчелл не из тех, с кем можно возиться, потому что у него яйца больше, чем у Кинг-Конга. Его зеленые глаза смотрят на меня, пока он взволнованно проводит рукой по лицу. Его седые волосы остаются на месте, в отличие от моих, торчащих в разные стороны, волнами расходящихся от моих рук.

– Мне очень жаль, это больше никогда не повторится. – Никакие извинения не могут стереть мои ужасные решения.

Я спотыкаюсь о свои ноги, когда спешу к своей машине. Я – горячий дерьмовый беспорядок, и, черт возьми, если это не унизительно. Стыд не может описать то, что я чувствую. Механики Бандини смотрят на меня сверху вниз, не зная, чем помочь, пока я забираюсь в машину. Пот прилипает к моей груди, прежде чем двигатель заводится, – дерьмовое предзнаменование для моего гребанного дня.

Начало моей квалификации проходит нормально, когда моя машина едет по первой прямой. И так до тех пор, пока я не прохожу первый поворот. Желчь подкатывает к моему горлу во время большинства последующих поворотов, изгибы трассы плохо сочетаются с алкоголем, просачивающимся из моих пор. Я трачу всю свою умственную энергию на то, чтобы не взорвать куски внутри шлема, потому что я никогда не переживу этого.

Мое мерзкое похмелье не очень хорошо сочетается с моей машиной, несущейся со скоростью двести миль в час по трассе. Квалификация проходит небрежно и непрофессионально. Привычный гул двигателя наполняет меня страхом, чувство вины гложет меня, когда я думаю о Майе и о том, что она может почувствовать, если узнает о моей ночи.

Пот струйками стекает по моей спине, пропитывая материал моего огнеупорного снаряжения, пока я несусь по трассе. Фанаты наблюдают за худшим выступлением за всю мою гоночную карьеру.

Я выскакиваю из машины, как только заканчивается квалификация. Мое тело восстает против меня, когда меня дважды тошнит на траве рядом с пит-зоной, кислотный вкус снова и снова вызывает тошноту. Все это происходит в то время, как местная съемочная группа снимает меня. Каким-то образом я нахожу в себе достаточно самообладания, чтобы не отмахнуться от них, вместо этого я предпочитаю показать камере большой палец вверх, сгорбившись.

Моя машина занимает четырнадцатое место в гонке. Чертово четырнадцатое. Такого позорного места у меня не было с тех пор, как я начал выступать в Формуле-1, и я не знаю, переживу ли это.

Единственное маленькое благословение сегодняшнего дня – это то, что мне не придется присутствовать на пресс-конференции, предназначенной исключительно для трех лучших гонщиков. Думаю, отстой имеет свои преимущества.

Поскольку у Санти поул-позишн, он будет отвлечен. Мне нужно найти Майю и извиниться за все. Например, за то, что пригласил ее на свидание и трахнул другую девушку в один день. Даже если она не заинтересована в том, чтобы спать со мной, это неправильно.