Ультра: Марс (СИ)

=Тормозные двигатели активированы=

=Вход в атмосферу=

=Тормозные парашюты будут активированы через 3... 2... 1...=

=Тормозные парашюты выпущены=

=Скорость оптимальна=

=Отклонение от места посадки на 403 метра=

=Корректировка курса=

=Корректировка курса завершена=

=Отстрел тормозных парашютов=

=Посадка завершена=

И всё это время булки мои были плотно сжаты. Настолько плотно, что и иголка не пройдёт.

Прасковья, сидящая напротив меня, сжимала подлокотники и выпученными глазами смотрела на экран информационного терминала.

В псевдо-ИИ я не сомневался, он не лажает, но всё равно, какой-то процент вероятности, что всё пойдёт не так и мы раздолбаемся об поверхность Марса существовал.

К счастью, мы просто подняли большое облако снега и благополучно приземлились на поверхность нашего нового дома.

— Думаю, пора начинать разводить активность, — посоветовала Суо.

— Прасковья, к Астрею, — дал я указание. — Расконсервируем его и подготовим к эксплуатации, так как он может пригодиться сегодня же.

Возникшая гравитация позволила спокойно ходить по модулям, но это было несколько непривычно, так как я привык плыть по ним.

Распечатав грузовой модуль, мы увидели машину, которую нам предстояло эксплуатировать.

Корпус этой штуковины был высотой три метра сорок сантиметров, на двенадцати мощных «лапах», с которым высота УБР-1-1 «Астрей» варьировалась от шести до десяти метров, ширина те же три метра, но уже двадцать пять сантиметров, а длина — двадцать метров. Масса — что-то около пятидесяти пяти тонн, не считая нас с Прасковьей. Силовая установка — ядерная, автоматически управляется бортовым псевдо-ИИ, поэтому может действовать хоть следующие двадцать пять лет. Правда, через двадцать пять лет всё остальное в «Астрее» придёт в полную негодность и никакой текущий ремонт нас не спасёт. Я трезво оцениваю его ресурс и примерно предполагаю, что он протянет лет пять-семь только на текущем ремонте и только при условии, что по нам не будут слишком часто долбить из стационарных рельсотронов.

Расконсервация УБР заняла у нас десять минут. Псевдо-ИИ пробудился, проверил все системы и доложил о готовности принять экипаж.

— Сколько до Маринера? — спросил я мысленно.

— Сегодня никуда идти не нужно, — хмыкнула Суо. — Лучше пообщайтесь с марсианами, они, кстати, уже выехали к вам на марсоходе.

Да, мы на самом Северном полюсе Марса. За бортом температура −95°C, но тут бывает гораздо холоднее. Зато с водой нет абсолютно никаких проблем, пусть и посадку осуществить крайне геморройно. Из дополнительных плюсов также то, что наблюдательные станции американцев тут практически не пролетают, поэтому посадка наша имела неплохой шанс пройти незамеченной.

Садились мы, разумеется, не в самом эпицентре снежной шапки Марса, а на краю, тут недалеко находится «нормальная» местность, с песком, камнями и прочими радостями, которыми богата эта планета.

Мы взошли на борт «Астрея» и заняли привычные места, я сел на кресло первого пилота, а Прасковья в кресло второго.

Боевая рубка располагалась в самом сердце машины и соперничала в защищённости только с двигательным отсеком, где покоился ядерный реактор, на пониженных мощностях функционировавший весь наш полёт сюда.

Псевдо-ИИ корабля отделил грузовой модуль и раскрыл его, выпуская «Астрея».

УБР встал на всех «лапы», передние из которых являлись комбинированными манипуляторами, а затем, повинуясь моей воле, начал движение в сторону уже зафиксированного марсохода.

Бортовой псевдо-ИИ опознал его как марсоход «Есенин», тип 3Г. Вооружения никакого на нём быть не должно, но сканеры показали, что на крыше его оборудовали люк и установили некую пусковую установку, а также импровизированную пушку.

Просто так сугубо мирный марсоход так переделывать не будет, а это значит, что у них уже не старое-доброе мирное сосуществование с американцами.

=Попытка установить связь по радиоканалу=

Это бортовой псевдо-ИИ зафиксировал облучение корпуса машины направленными радиоволнами.

=Идентификация=

=Машина марсианской экспедиции Российской Федерации=

То есть это точно «Есенин» 3Г, а не нечто маскирующееся под него.

— Неизвестный объект, назовитесь, — раздалось из динамиков моих наушников.

— Это Клевец-5, — представился я. — С кем разговариваю?

— Наши? — напряжённо спросила Прасковья, держа руки на консоли управления орудийными системами.

— Мы — разведывательный отряд марсианской экспедиции Российской Федерации, — сообщил мне неизвестный. — Какое государство представляете, Клевец-5?

Киргизскую республику, блин... Тут только два государства можно представлять, это же Марс, блин...

— Российская Федерация, — ответил я. — Передаю пакет идентификационных сигнатур.