Улыбнись мне, Артур Эдинброг

Уходя, я не могла не подумать: а насколько он непробиваемый для обезумевшей стихии, интересно? Если на него обрушится цунами, или с головой накроет потоком лавы – он просто скажет: «Бодрр-р-ряще!» – или всё же слегка потреплется?..

* * *

Мы шли по коридорам Форвана.

Казалось, что университет просто сошёл с ума: с одной стороны, его продолжали заполонять официальные лица со всех сторон света, слетевшиеся на Аманду, будто на мёд. С другой стороны, пёстрыми пятнами вокруг носились студенты, у которых внезапно закончились экзамены, а вместе с ним и необходимость носить форму.

Студентов очень печалило, что сегодняшний выпускной отменили… И они решили устроить свой – неофициальный. Потому что Твари Тварями, а вечеринка по расписанию! И ректорат, как ни странно, одобрил это решение, выделив под мероприятие весь западный сектор Форвана.

– Хочешь сходить туда? – спросил меня Артур.

Я удивлённо вскинула бровь:

– Ты в состоянии развлекаться, пока в лазарете творится чёрт знает что?

– Вряд ли, но надо попробовать. Потому что если мы продолжим сидеть здесь, то мне кажется, я просто свихнусь, – ровно сказал он.

И мы начали собираться на выпускной.

Я надела бордовое вечернее платье с рукавами буфф и длинным разрезом сбоку. Артур выбрал тёмно-синий костюм и завязал галстук виндзорским узлом, который здесь называли «престольным». Он небрежно зачесал волосы набок, побрызгался какими-то совершенно восхитительными духами и стал выглядеть ещё более впечатляюще, чем обычно.

Эдинброг поймал мой влюблённый взгляд сквозь зеркало, и я поспешила:

а) опустить глаза;

б) буркнуть «ничего так костюмчик».

– Я просто пытаюсь хоть немного соответствовать тебе, – галантно сказал Артур.

Но не успели мы выйти из комнаты, как в дверь отчаянно замолотили кулаками.

На пороге стояла всклокоченная Мэгги – видно было, что позади у неё долгая смена.

– Артур, – сказала медсестра. – Аманда закончила свои беседы с представителями королей и теперь приглашает тебя. Говорит, вам нужно обсудить кое-что – также под грифом строгой секретности, наедине. Лазарет пуст, волшебные зеркала убраны, окна зашторены. Пойдёшь?

Естественно, он пошёл.

Провожая взглядом Артура и медсестру, я подумала: очень жаль, что он отправится к своей Аманде таким красивым. Надо было на прощанье чаем в него плеснуть, что ли… или хотя бы пыльной книгой причёску примять.

Моё настроение тотчас упало.

Естественно, я уже не пошла ни на какой выпускной. Я честно попробовала: зачем пропадать такому шикарному платью? – но на полпути вздохнула, развернулась и двинула обратно. И даже грохот праздничных фейерверков, доносившийся с улицы, меня не радовал и не манил.

И совсем-совсем не манил дракон Ойгонхарт, которого я встретила в коридоре и который опять протянул мне адрес своей комнаты, проурчав: «Я тоже прредпочитаю не посещать торжество. Я предлагаю вам вместо этого всё-таки попррробовать мой зелёный ящериный коктейль… Поверрьте, вы не пожалеете».

– Нет, спасибо, – отказалась я.

– Я не собиррраюсь к вам просто так приставать, – скривился дракон. – Меня интерресуют другие миры. Я, знаете ли, учёный. Люблю получать инфоррмацию из первых ррук. Это будет изысканное рразвлечение. Ну а если мы захотим прродолжить вечер, то, конечно…

– Всё же нет, – чуть твёрже сказала я. И одновременно с этим чуть более взволнованно.

Потому что мне казалось, что дракон не из тех, кто принимает отказы всерьёз, и сейчас, возможно, станет чересчур настойчив, чего хотелось бы избежать.

Но вдруг чья-то рука обхватила меня сзади за талию, и весёлый голос проговорил:

– Ойгонхарт, а может, тогда меня допросите? Я тоже с Земли! И готов хлебать ящериное пойло.

Это был Бор, и Бор улыбался.

– Хоррошего вечера, – дракон внезапно счёл за лучшее ретироваться без дальнейших объяснений.

Я повернулась к землянину.

– Кажется, ты меня спас. Спасибо.

– Нет. Это ты меня сейчас спасёшь, Вилка, – прохиндей Борис не спешил убирать руку с моей талии, и мне пришлось ему в этом помочь. – Я просто сдохну, если не придумаю способ отвлечься. Выпускной – отстой. Мэгги дрыхнет. Ректорат психует. Пошли посидим где-нибудь и потрындим по душам. Тебе ведь это тоже надо, да?

– Надо, – признала я.

44. Самый опасный соблазн

Бор, кстати, тоже выглядел очень даже ничего: он явно принарядился к отвергнутому выпускному. Даже шейный платок нацепил! Золотистый, идеально завязанный классическим фуляром, он почти превратил его в джентльмена – который, правда, забыл побриться.

Итак, мы были одеты как в фильмах про аристократию, но по настроению получался скорее какой-то французский артхаус – было очень серенько, тоскливо и тянуло безысходной грустью.

Отченаш и я ушли в пустой класс – кажется, по алхимии, – где я села за парту, как примерная ученица, а Бор развалился прямо на кафедре в позе уставшего Диониса. Среди склянок и реторт, играющих роль чарок для вина, которое он предусмотрительно захватил с собой. Вскоре шёлковый платок был развязан, а вместе с ним развязался и язык Бора.

– Я решил вернуться на Землю, – сказал он, немало меня этим удивив.