Умный, наглый, самоуверенный

Полковник, прихватив в поселке участкового, отправился к Юлии Гурко. Там оказалось еще хуже, чем с горбуньей. Заливалась ревом девочка — у нее начался отит. Дом покидала педиатр, только что осмотревшая ребенка, и остальные находились на взводе, не понимая, что тут нужно еще милиции. Полковник заставил унести ребенка, и они принялись за дело, но дело двигалось туго. Юлия нехотя повторила то, что сообщила ее подруга. Сказала, что с Ириной знакома не очень близко. Несколько раз встречались в разных компаниях. Что, собственно, приезда ее не ожидала, но и против ничего не имела, потому что женщина приятная, и раз Таня ее привезла, то и ладно, в конце концов. Общения у нее мало: дом, муж, маленький ребенок. Муж, как обычно, на трехдневной рыбалке с приятелями, с Ириной он не знаком, никогда не видел, так же, как и она его. На вопрос о цели приезда Юля пожала плечами: мало ли, захотелось человеку прогуляться, посмотреть новые места… Не понравилось — уехала, что тут особенного? Она не спрашивала. Неудобно же выяснять, зачем явились гости. Гости и гости. Бывает, что на день рожденья кто-нибудь и заглянет из старых знакомых. Просто за компанию. Потом посмотрела исподлобья и спросила, что случилось. Полковник ответил, что Ирина пропала, а девушка обиженно пожала плечами: ну ищите, я ее не прячу!

— Вот, кстати, — она поднялась и подала кольцо с подзеркальника, — это она зачем-то дала Марусе. Надо вернуть, может, оно дорогое. Я, как увидела, сразу отняла — еще проглотит.

Полковник взял кольцо и машинально засунул в карман.

— Мы осмотрим дом.

Миронов поднялся, участковый отправился с ним, потерев лоб и буркнув: «Выставляют». Полковник понял, что лейтенант прав — от них хотят отделаться побыстрее. Осмотр дома ничего не дал. Полковник, упорствуя, застрял на участке, обнюхивая каждый куст. Участковый, соскучившись, бродил по дому и задавал вопросы, но на все получал ответ: тут дом недостроен, а это осталось от старых хозяев.

Уже темнело, полковник заторопился в город, надеясь, что, может быть, есть улов у Сашки. Четыре дня ни слуху ни духу об Ирине. По пути слушал разглагольствования лейтенанта, что новые люди в поселке всегда на виду. Эти живут тихо, три месяца назад купили недострой, стали быстро достраивать, деньги есть. Привезли мать с ребенком, муж вроде из строительного бизнеса, часто в отлучках и еще рыбачит с приятелями.

— Как его фамилия? — спросил полковник.

— Не запомнил. На «ский».

— Узнай.

— Сейчас контору уже заперли, восемь часов. Но можно заехать за ключами…

— Сам, — перебил полковник. — Узнаешь, сразу позвони, я заночую в гостинице. Сразу с утра звони. Записывай телефон.

Глава 22 Что узнал полковник

Добравшись до гостиницы, полковник Миронов рухнул как подкошенный, успев только отматерить пропавшего Сашку и позвонить домой, где ничего нового не произошло: сопли и слезы. Женский батальон без него пал духом, и утешить было нечем. Уснул он не сразу, перед глазами, перемешавшись во времени и пространстве, появлялись то жук Яков с озадаченной лошадиной мордой, то ухмыляющийся Сашка, то горбунья с бледным лицом, то вокзальные рыла — одно особенно уродливое, смеющееся, то Ирино кольцо с розовым кораллом. В области сердца защемило, и он, не включая света, встал принять валокордин. Пропустишь ночь сна, и ни бодрствовать, ни спать по-настоящему уже не можешь. Дверь скрипнула, и в проеме появился Сашка.

— Где ты бродишь, мать твою?

— Еще только десять.

— Не включай свет, голова раскалывается. Так говори.

— Я ничего не узнал. Увидел знакомого типа, караулил, думал он приведет куда надо…

— Ну и что? Не тяни ты.

— Свет зажгу на секунду. — Авилов нажал кнопку ночника и тут же потушил. Юрий Максимович только и увидел, что под глазом у Сашки красовался страшенный синяк.

— В морду дал и из поезда вытряхнул, — сообщил Сашка.

— Хорош знакомец.

— Да ладно, пустяки. Удачно выпал, на этот раз повезло. Ира что?

— Ничего. Ездила в гости, поездка не задалась, она отправилась домой и сгинула. На автобус билет не брала.

— Может, на попутке?

— Это устанавливаем, но не такая она дура, чтобы с кем попало садиться в машину.

— Может, была расстроена? — Авилов говорил одно, а думал совсем другое: Ира, конечно, не дура, но уверена в себе: может быть и неосторожной, и рискованной.

— Ладно, утром все. Иди спи. Сердце болит.

Полковник перевернулся на бок, отвернувшись от Сашки. Тоже мне помощник. Занялся своими делами. Зацепками. Позлившись, Юрий Максимович внезапно заснул.

Письмо № 19.

«Дорогая Танюша, спасибо тебе, что меня навестила. Это была, можно сказать, единственная радость в моей жизни. С тобой мне всегда надежно, в твоем правильном мире все стоит на местах, а в моем — свистопляска, так что я минуты не живу спокойно. Сильно заболела Маруся, у нее острый отит, и она плачет так, что мы с мамой разрываемся на части. Вышла неприятность с мадам, о которой я тебе не сказала всей правды.