Unknown

Руквуд стал практически безумен. И будь он глуп, он бы уже давно умер. Как бы ты не был силен, противостоять целому поселению невозможно. Рано или поздно ты устанешь, получишь слишком много ран. Да и есть, пить тебе тоже надо. Один единственный отравленный завтрак, обед или ужин и проблема решена.

Вот только Руквуд был достаточно умен, чтобы несмотря на постоянно испытываемую ярость, в основном, направлять ее лишь на своих врагов и врагов поселения.

Но даже при такой политике он умудрился отдавить больные мозоли почти всем власть имущим Нью-Лэнда.

Но никто так и не решился его атаковать не только из-за силы Руквуда, хоть и поэтому тоже. Политика Зверя была такова, что самые отмороженные бандиты, убийцы и насильники, понимая, что их песенка вскоре может быть спета, переходили в его лагерь.

Но почему они так делали? Все из-за одной особенности банды Зверя.

Руквуд выступал неким гарантом, что все эти ублюдки будут нападать лишь на врагов поселения.

Именно он вел самую ожесточенную войну с азиатскими бандами. Еще одна причина, почему положение Зверя, несмотря на многочисленные инциденты, было непоколебимо. Он выступал той силой, что делала это сложное, но, вместе с тем, трудное дело.

Ну и как вишенкой на торте, любой, кто вступал в банду Руквуда, уже не имел возможности выйти из нее назад.

Уход из банды, Зверь воспринимал как личное оскорбление. Многие судачили, что это было вызвано его звериной составляющей. Так или иначе, но признание себя в банде Руквуда было навсегда.

Ну а с теми, кто мог вызвать его неудовольствие разговор был короткий. Тем шутникам, что привезли зомби, очень повезло если они умерли быстро. Иногда Зверь любил растягивать игры с врагами, играясь с ними словно кошка с мышками. Правда у мышек финал был всегда один.

– А с этим что? – Сергей кивнул на дверь.

– Этот… Это надо у Инквизитора спросить! Ведь это он сконцентрировал всю свою деятельность на том, чтобы нести веру в массы. Он даже почти перестал выходить из поселения чтобы поднять ваши злосчастные уровни! И дьявол меня подери, если это не просто так. Которого уже проповедника или истинно верующего ловим. Всем им охота выплеснуть истину, объяснив, что вы не тому человеку служите, тьфу!

– Так с этим надо что-то делать. Вот только что…

– Вот именно, что. – Успокаиваясь сказал Уайт, махнув рюмку и скривился: – По факту он ничего не нарушает. Эти его «Носители Истины» идут типа сами собой, никто им приказы не отдает. Это полностью их инициатива. Допрашивать смысла нет, только вред один. Инквизитор не упустит момента опустить нас в грязь.

Благо хоть ваши этой дряни не особо подвержены.

– Ваши? – Сергей изогнул бровь.

– Ваши – ваши. Пользователи навыков. У вас же есть Систе-е-ема. – Последнее слово он произнес кривляясь, подняв глаза к небу: – Она дала вам силы, именно она есть начало и конец. – Процитировал он.

– Не надо. Лишь единицы из нас верят в эту чушь. – Резко бросил Сергей. Ему совершенно не понравились намеки подполковника.

Еще одна проблема нового мира. Многие люди, а точнее те, кто получили дары от Системы, возомнили ее чем-то вроде божества. И как все секты, начали попытки нести новую идею людям. Но если бы они несли ее лишь словом.

Не известно, что перемкнуло у первых создателей этой концепции, но основой зарождающейся новой религии было превосходство магов над обычными людьми. Соответственно самые истовые пользователи навыков не видели ничего дурного в использовании обычных людей как им заблагорассудится. Ведь такова была воля Системы, чтобы на земле остались лишь сильные, слабые же должны очистить землю от своего присутствия.

«Системщики», а так их называли, жестоко преследовались. Те, же за кем была кровь уничтожались. Но идея жила и вероятно, обрастала новыми последователями. Многие подозревали, что самые сильные пользователи навыков являются главными приверженцами этой секты.

– Да. Я погорячился. – Подполковник не смог заставить себя извинится, но показал, что он понял, что сравнивать Сергея с этими фанатиками не стоило.

– Так что там с Пабло Мясником? Что он предложил?

– Он уверен, что нашел способ как быстро поднять сразу несколько уровней, вплоть до двадцатого.

– А вот теперь поподробней. – Резко стал серьезен Роберт Уайт. Подобного уровня вопросы, имели решающее влияние на всю политику Нью-Лэнда.

Сергей обстоятельно рассказал о лейтенанте, встрече в ресторане и предложении, которое поступило.

– Вон как. «Все остальное если согласится». А если я услышу его предложение, и оно мне не понравится?

– Вероятно в таком случае я вас должен убедить, что оно все же стоящее.

– А ты не собираешься этого делать? – Иронично спросил подполковник: – Всем и каждому известно о вашей страсти стать сильнее. Эти уровни сводят вас с ума, заставляя бросаться в самое пекло, лишь бы урвать еще проклятого «опыта».

– Возможно это и так, но я ставлю свою безопасность превыше мимолетных идей. Но уверен, надо его хотя бы выслушать, узнав, что он предлагает. К тому же, двадцатый уровень… Признаю это очень заманчиво.