Untitled.FR11

В феврале Паша получила письмо от Вани. В нём была поздравительная от­крытка, он поздравлял Саньку, которому исполнилось два годика, писал, что у него всё нормально, просил забрать его.

Паша пошла в правление, выписала и оплатила полтыщи яиц, кур, гусей. Ва­нина премия постепенно таяла, но на поездку должно было хватить с небольшим остатком.

В московской клинике к ней уже привыкли, но без костылей сразу не призна­ли. Медсестра предупредила её: «Вас просил зайти к нему профессор Щульц, до встречи с мужем».

Профессор принял радушно, усадил её.

- Как Вы сами-то? Смотрю, уже бегаете?

- Да не обо мне речь, Арнольд Францевич! Скажите всё, как на духу!

- Не волнуйтесь! Такие лекарства и такая забота кого хочешь поднимут. Мы прокололи ему полный курс - пятьдесят граммов. Одна каверна зарубцевалась, вторая - деформировалась. Но вызвал он Вас рано. Хоть он и рвётся в бой, месяц как минимум ему надо пронаблюдаться у меня, то есть у того врача, который лечил изначально и знает его картину болезни. Надо исключить возможные ре­цидивы.

- Профессор, родненький! Спасибо Вам за всё! Он останется, даже не пикнет! А приехала я не напрасно, всё равно хотела его увидеть, да и гостинцев Вам из совхоза привезла, сейчас притащу.

- Ни в коем случае! У нас это не принято! Что бы Вы ни принесли, Вам всё не­пременно вернут! Кормите своего мужа, своих родных и близких!

Паша заплакала, подошла к профессору, схватила его руку, стала целовать.

- Что вы. что вы, милая. не надо! Идите быстренько к мужу!

Иван был рад несказанно: он обнял Пашу и долго не отпускал её. А она удив­лялась его свежему виду, округлившемуся лицу, прежней улыбке.

Профессор, под свою ответственность, разрешил принести в комнату вторую кровать на несколько дней. Паша была на седьмом месяце, и Иван был к ней очень внимательным. И если считать эти дни для них медовыми, то их можно было назвать так по взаимному духу двух близких людей, празднующих победу над тёмной птицей «рок»: радость этой победы они переживали вместе...

Тяжёлые сумки с продуктами из совхоза скоро опустели: Паша раздала все санитаркам, медсёстрам, часть завезла Анастасии.

Подошло время уезжать, и Паша вновь потратила много сил, чтобы убедить Ивана остаться. В конце концов, он согласился и передал ей для Зотова, который присылал ему письма с отчётами о делах совхоза, три листа исписанной бумаги с рекомендациями и указаниями. И большей частью эти указания касались его любимых лошадей.

Глава 24

И СНОВА - ВЕСНА

Весь март держались морозы, одаривало весенним светом солнце, но настоя­щее тепло пришло только в конце месяца: весна грянула сразу, стремительно на­полняя водой ручейки и реки.

Пойма маленького притока Чиглы за два дня превратилась в море разливанное без берегов, спрятав под собой единственный мостик, по которому можно было попасть на станцию Таловая.

Подходило время рожать, и Паша стала жалеть, что не уехала в Воронеж рань­ше. Но делать нечего, надо было собираться. Зотов вызвал к себе водителя - Ива­на Ивановича Сергиенко, человека во всех смыслах положительного. До него было два водителя: Андрей Иванович, который с Пашей въехал под поезд и после этого случая ездить перестал, да и было не на чем. Потом совхоз получил новень­кий ЗИС-5, и сел на него прилежный работник и тихий пьяница, как выяснилось впоследствии, Данила Митьков.

Если Митьков лихо подруливал на блестевшем зелёной краской ЗИСе к свое­му дому, жена знала: трезвый! Если плёлся как-нибудь на машине - и на ногах еле доходил до калитки. Однажды он подъехал и просто вывалился из кабины на траву, оставшись лежать там, где упал. Весь секрет в том, что до того, как стать водителем, Митьков в пьянстве замечен не был и начал пить, обуреваемый гордо­стью за высокое доверие. Не то чтобы он сильно возгордился перед товарищами, но все в посёлке просили что-нибудь привезти, все несли «магарыч», и каждый хотел иметь Данилу в друзьях.

Зотову пришлось поменять водителя на непьющего Сергиенко. Этому заме­ститель Марчукова мог доверить беременную жену директора, к тому же он знал, что она ненавидит пьяниц.

- Иван Иваныч! - ставил задачу водителю в своём кабинете Зотов. - Одеваешь цепями колёса.

- Одеты! - перебил его Сергиенко.

- Молодец! Берёшь с собой пару резиновых сапог для рыбалки и везёшь Пра­сковью Ивановну до мостика. Там её обуешь и переведёшь. Говорят, его пере­ходят, воды - по колено. Потом проводишь её пешком до станции. Не утопи её чемодан! Возьми кого-нибудь в помощь, держать чемодан и женщину одному человеку в воде будет несподручно. Да и в машине надо кого-то оставить. Сколь­ко там до станции, километра три? Ну, давай, действуй, уточни у неё, во сколько поезд.